Лукоморье - с детства знакомое по пушкинской поэме слово. Но что это на самом деле - миф или забытая география древнего царства? Многочисленные исследователи дают разнообразные адреса: Черное и Азовское моря, дельта Волги и Каспий...
     Но не всегда количество научных трудов добавляет ясности, а в случае с Лукоморьем, кажется, совсем наоборот — чем больше исследований, тем труднее понять, где же на самом деле была эта сказочная страна. Так можно ли сегодня найти на географической карте ту землю, образом-символом которой является пушкинское Лукоморье?
     Еще в XV веке у простых московских обывателей (о чем сообщает Н. М. Карамзин) по географии Лукоморья никаких вопросов не было, все разумели под ним берега океана на Севере, где полгода царит ночь, а полгода — день. Ясного представления о том, чем занимаются в полярную ночь жители Лукоморья у московитян не было, и пробелы знаний дополняло воображение. Ходили поверья, что жители Лукоморья умирают (или засыпают на время полярной ночи, а весной воскресают (просыпаются).
     Отнюдь не сказкой, а частью территории Евроазиатского континента, так и именуемой на географических картах —Lucomorye, — являлось наше Лукоморье для Европы уже как минимум со Средневековья. Лукоморье обозначено на географических картах Меркатора, Кантелли, юндиуса. В своих «Записках о Московии» Сигизмунд Гёрберштейн говорит, что Лукоморье расположено в горах, рядом с рекой Обью, излучина которой и образует Лукоморье. Именно таким изображали Лукоморье на средневековых картах Азии — здесь много знакомых слов (Сибирь, Тартария, казаки, самоеды и др.). Есть и незнакомые, как, например, загадочная земля Молгомзэйя в верховьях Оби.

   ... Все народы к девятому веку н.э. переходили от раннего средневековья к расцвету средних веков, и лишь Русь ухитрилась каким-то чудодейственным образом в те же самые дни стать Древней. То есть, еще доантичной. В каких холодильниках наших предков держали с палеолита вплоть до татаро-монгольского нашествия – бог весть. А потом выпустили оттуда славян- дикарей, и они от радости залезли по уши в болота, поскольку иначе жить не умели. – Бред какой-то, – скажет читатель, и будет совершенно прав. Такая вот бредовая начальная история Руси, выдаваемая за достижения академической науки.
      Призвание князей. При таком начале становится понятным, что вскоре свои князья (откуда взялись князья? Ведь народ-то был диким?) перессорились и пригласили их откуда-то то ли из Швеции, то ли из Германии, короче говоря, из какой-то немецкой «Руси» некого варяга Рюрика с братьями, которые тоже имели скорее шведские, чем славянские имена Синеуса и Трувора (фамилий, тогда, вроде бы не было), поскольку, де, Русь (уже наша) «богата и обильна, порядка только нет». Это какой же другой народ будет всерьез писать о том, что он сам не способен собой управлять, а жаждет прихода «варягов»? И вот пришли варяги со скандинавскими дружинами по прозвищу «Русь», и с той поры якобы так стала прозываться вся русская земля. А само слово «Русь» якобы скандинавского происхождения и означает что-то вроде «гребцы». Впрочем, тут историки не единодушны, и кто-то считает, что так назывались «русые» люди, а другие – что так они назывались по имени небольшой реки под Киевом, Роси. Ибо Киев, который многократно захватывался и степняками, и поляками, и соседними князьями, позже – Литвой и крымчаками, с населением, которое позже стало называться малорусским, а еще позже – украинским (окраинным), с чего-то стал «матерью городов русских». Дикари, разумеется, не могли понять, что ставить столицу на равнинном Днепре, да еще без мощного Кремля, стратегически нелепо. И потому поставили. И появилась Киевская Русь.

       Ещё один сюрприз принесло исследование Y-хромосом русских. Мы обнаружили Y-хромосому с Ц-аллелем у 17 процентов мужчин, считающих себя этническими русскими и имеющими типично русские фамилии. Эта доля лишь немногим меньше, чем у проживающих на территории России мари, мордвы, коми, удмуртов и чувашей, и их наборы микросателлитных маркёров оказались также похожими.
     Примерно 15 миллионов русских, каждый шестой мужчина, являются прямыми потомками по отцовской линии одного человека. Необычность этого факта состоит в том, что в Центральной Европе, откуда пришли славянские племена, нет хромосом с Ц-аллелем, и, следовательно, трудно предполагать, что славяне принесли его с собой из Европы.
 ...Можно ли сказать, что они растворились в славянах? Думаю, что нет. Имеющиеся данные пока не позволяют дать точных оценок, но, очевидно, доля финно-угорской составляющей у русских велика и, вполне возможно, превышает половину. Это открытие вряд ли удивит историков и антропологов, но для обывателя это, должно быть, шокирующий результат. И загадочная русская душа, возможно, выражает собой это двуединство.

     Старинная северокавказская (карачаевская и бал­карская) фамилия Кочхаров восходит к имени Кочхар («баран»). Мордовские фамилии Вергезов и Письмаркин напоминают о древнемордовских именах Вергез («волк») и Письмар («скворец»). Коми-пермяцкая фамилия Шаклеин образована от имени Шаклей («рыба-уклейка»), татарская Арсланов - от имени Арслан («лев»). В основе удмуртских фамилий Гондырев и Чорыгов лежат имена Гондыр («медведь») и Чорыг («рыба»), лакские фамилии Бюрххъул и Къячахъул (именно так они произносятся в лакском языке) образованы от имён Бюрх («заяц») и Къяча («бы­чок»), адыгейская - Тугуз повторяет звучание имени Тугуз - «волк».
      Подобные имена существовали у всех народов. Часто они разделялись на мужские и женские. Например, ингушские и чеченские мужские имена Леча и Борз означают, соответственно, «сокол» и «волк», а женское имя Човка - «галка». У нанайцев имена Гида («копьё») и Сурэ («топор») - мужские, а Нэсултэ («ягоды рябины») и Сингэктэ («черёмуха») - женские. Но далеко не всегда такое различие имён было обя­зательным. Например, эскимосское мужское имя Мытыхлук («ворон») и женское Кавихак («лисичка»). При этом имена Нанухак («медвежонок»), Нигук («свет») и Анука («ветер») могли дать как сыну, так и дочери.

      Фамилия Байда - довольно известна в Украине и своей известностью обязана двум людям: легендарному казаку Байде, героическая смерть которого воспета в украинской народной песне, и первому гетману Украины, князю Дмитрию Ивановичу Вишневецкому, по прозвищу Байда ( об обоих вы можете прочитать на страницах нашего сайта).     
     Для многих, возможно, покажется странным, что я говорю о двух людях, ведь в сознании большинства эти две личности тождественны, и считается, что в "Пісні про Байду" поется именно о князе Вишневецком. Ведь это же князь Вишневецкий был казнен в Стамбуле! Ведь это после его смерти, в память о нем народ и сложил эту песню!  Да именно так учат в школе, именно так утверждают многие историки. Возможно, что это именно так и было.    
     Но многие историки и филологи считают, что это не так. По их мнению, "Пісня про Байду" была сложена задолго до казни гетмана Вишневецкого и посвящена вполне реальному казаку по имени Байда.  Об этом казаке народ в XVI веке и сложил песню, сразу ставшую чрезвычайно популярной во многих странах, а не только в Украине. И только впоследствии, по схожести обстоятельств гибели, историки связали два этих персонажа – песенного Байду и историческую личность князя Вишневецкого.

       Даже беглое ознакомление с историей Яна Гуса (1371-1415) показывает достаточное количество параллелей и ассоциаций с более ранними религиозными сюжетами, относящимися, по большей части, к жизни Иисуса Христа. Так, Ян Гус начал свою проповедническую деятельность в Вифлеемской церкви, названной так по наименованию одного из пражских районов - Вифлеема; к тому же, в возрасте тридцати трех лет. В защиту Гуса выступал епископ Николай Назаретский, а сам Гус, как ветхозаветный Моисей, общался с «горящим кустом». На месте казни Гусу дали чашу, которую тут же отняли, - явный пересказ эпизода с чашей, в которую стекала кровь распятого Христа. Мотив чаши Грааля, вообще, проходит красной нитью сквозь историю Гуса и гуситского движения: требование чаши для причащения - основной момент, из-за которого произошел конфликт с римской церковью. Часть гуситского движения так и называлась - чашники и воевало под знаменами с изображением чаши.
       Интересен и главный гуситский город - Табор. Как тут не вспомнить библейскую гору Табор, на которой произошло преображения Христа. Церковь этого самого Преображения - одна из главных достопримечательностей чешского Табора. И соседние страны гуситы называли землями филистимлян и моавитян, а последний оплот гуситов именовался Сион.

       На многих зарубежных картах XVII-XVIII веков северная часть Азии обозначена как Великая Татария (Grande Tartarie, Great Tartarie, Tartaria Magna). Среди новых хронологов распространено мнение, что это было независимое государство со столицей в Тобольске. Однако подобное представление, скорее всего, является ошибочным.
       Говоря о Великой Татарии, часто ссылаются на первое издание Британской энциклопедии, вышедшее в свет в 1771 году. Однако никакое государство с таким названием там не упоминается. В географической таблице, действительно, есть Татария, состоящая из трех других Татарий, в том числе и Московитской. И дело не в том, что в данном случае отсутствует слово «Великая», а в том, что в таблице перечисляются не государства, а территории и их составляющие (division and subdivision).
       Изначальное деление в таблице построено по частям света, а многие государства простирали свои границы за пределы одной части света. Поэтому в разделе "Европа" указана Россия, а в разделе «Азия» - Московитская Татария. Соответственно, и Тобольск оказывается просто главным городом азиатской части России. Никаких оснований считать, что речь здесь идет о разных государствах, Британская энциклопедия не предоставляет. Более того, в ней представлена карта Азии, на которой вся ее северная половина, от края до края, обозначена как Российская империя.
       Из последнего напрашивается вывод, что Великой Татарией называли просто часть Азии, а Московитской, или Московской, Татарией, в свою очередь, - азиатскую часть Российской империи. Несмотря на это, употребление в прошлом названий «Великая Татария» и «Московская Татария» по отношению к огромным пространствам, на которых сегодня располагается большая часть нашей страны, является историческим фактом. Но мы об этом ничего не знаем, российская история ничего не может поведать нам о том, как жила Московская Татария, почему так называлась, как колонизировалась, какие отношения у нее были с метрополией и т.д.

     АЛЕНИН. Происхождение прозвища Аленя совсем неясно. Многие исследователи, начиная с Б.О. Унбегауна и Ю.А. Федосеева, упорно пытаются вывести его от канонического имени Алексей. И, действительно, в «Словаре русских личных имен» Н.А. Петровского среди уменьшительных народных форм имени Алексей есть форма «Аленя». Правда, написана она как «Алёня»! Согласитесь, нелепо менять букву «ё» на «е» в разговоре. Попробуйте сами, получится сущая ерунда. У меня есть двоюродный брат Алексей, которого, естественно, все в семье зовут «Лёня». Но никто и никогда его не пытался назвать «Леня»! Так что, по-моему, этот вопрос открытый. Кстати, ни Тупиков, ни Веселовский не пытались быть столь однозначными.
      БАРАНОВ. Одна из самых распространенных русских фамилий. Устойчивые характеристики и смысловые аспекты, связанные с эти зоонимом: глупый, тупой, безвольный, упрямый (Козлова) «Баран бараном», «смотреть бараном», «упираться как баран» и т.п.
      БОДРОВ. Бодрый – бойкий, живой, несонный, невялый, бдительный, смелый, мужественный, дюжий, здоровый, сильный, осанистый, видный, молодцеватый (Даль. Т. I. С. 106)
      ГРЕЧУШКИН. Это прозвище, очевидно, было связано с гречкой (гречухой, гречушкой, гречихой). Отношение крестьян к этому растению было, прямо скажем, неоднозначно. Это сейчас малышей в детских садах и в летних лагерях потчуют гречневой кашей, постоянно снабжая процесс приговором о необычайной пользе этого продукта питания. Я этого не оспариваю. Но народная мудрость, выраженная в пословицах и поговорках, говорит о многом. «Сей рожь, а греча не печа (т.е. не забота)». Вероятно, гречка в те времена рассматривалась как некий аварийный, запасной вариант, как в наши дни макароны. Известно, что на «черный день» запасают как раз такие вот не скоропортящиеся продукты, которые в нашей стране давно уже стали эталоном, символом «трудных дней». А, может быть, и совсем наоборот. Хотя мне не удалось найти свидетельств о том, что гречку в крестьянской среде приравнивали по значению к сахару. Возможно, это прозвище относилось либо к совсем бедному человеку, либо скопидому и скряге.