Деревни Юрковка: в Башкирии и Украине

         Деревня Юрковка Федоровского района республики Башкортостан сейчас относится к сельскому поселению Дедовского сельсовета. На юге она граничит с Оренбургской областью, расположена в 15 км от районного центра с. Федоровка, в 75 км от железнодорожной станции г. Мелеуз и 225 км от республиканского центра г. Уфы. В 2015 г. в Юрковке проживало 173 человека, а в центре власти с. Дедово проживало 328 человек (по переписи 2002 года) преобладающая национальность — русские (59%).

       По территории, где в настоящее время стоит село, хан Батый проходил два раза. Здесь оставались войска хана, они, наверно, и основали первые поселения. На территории, где сейчас расположено училище, были найдены останки татарского поселения и могилы. Позже здесь проходили отряды Емельяна Пугачёва, карательные подразделения адмирала Александра Колчака (пороли мужиков). Место имеет и мистический ореол. Здесь видели всадника на коне в старинном воинском облачении, поздней осенью пешего черноволосого мужика в старинной красной рубахе (красные рубахи, были одеждой палачей прошлого времени). Все они вызывали, у видевших их, чувство ужаса и страха.

     В двух километрах от монастыря она ископала источник, от которого болящие стали получать исцеление. Вблизи источника позже был устроен скит с часовней во имя Пресвятой Троицы. Прожила схимонахиня Зосима Эннатская 115 лет. Ныне она причислена к лику святых. Её святые мощи находятся в Покрово-Эннатском мужском монастыре.

    Во время столыпинских реформ, и даже немного раньше, здесь появились первые переселенцы с Украины, которые и основали новую Юрковку. Башкирская Юрковка очень похожа на украинскую Юрковку. Как и прежнюю украинскую Юрковку и г. Ватутин разделяет река Шполка, так и новую башкирскую Юрковку и с. Дедово разделяет река Ашкадар. Местность имеет абсолютную схожесть. Деревня расположилась на правом берегу реки Ашкадар, здесь пологая ровная возвышенность, переходящая в степь, все огороды выходят на этот берег Ашкадара. На левом берегу крутой склон и холмы, лес, заброшенный медный рудник-шахта. Удивительное место – сочетание лесистых холмов, рек, многочисленных ручьев и степи.

    Вначале сюда переехали три породнившиеся семьи: Байда, Нечитайло и Мирошниченко. Потом приехали еще несколько украинских семей. Это место выбрали потому, что старшие из родни служили драгунами в Оренбургском военном округе, место очень похожее на Украину и родную Юрковку. Плодородная земля, чернозем почти в метр толщиной, жаркое лето, но суровая зима до минус сорока градусов мороза. Растет все, что ни посадишь. Медоносные поля, удивительный целебный башкирский мед.

    Начиналось все очень хорошо, быстро обжились, построили добротные и уютные дома, живи, трудись и радуйся.

    Но вот началась Первая мировая война, революция. Белый и Красный террор. В конце 1917 г. разграбили монастырь.

    Чудом в это время никто не погиб, хотя и арестовывали. Но жить стало тяжелее. Вначале 20 годов попытались вернуться в старую украинскую Юрковку. Но там встретили настороженно и даже враждебно. Пришлось вернуться в Башкирию. А вскоре к ним с Украины приехал спасаться и Андриан Тимофеевич Байда. В старой украинской Юрковке, несмотря на то, что почти все её жители были или родственниками, или кумовьями, начались межевые войны. В Андриана стрелял кум, вот и пришлось ему почти два года прожить в новой Юрковке, пока все не успокоилось.

    В башкирской Юрковке было спокойнее, земли у всех было в достатке, только успевай обрабатывать, продразверстку удалось пережить, так как район был еще не хлеборобный, делить и отнимать было нечего, да и дружны были, друг за друга стояли и помогали. Правда, моего деда Сергея Кирилловича Байда однажды арестовали. А дело было так. Он был мастер на все руки: и сапожник, столяр и жестянщик. Однажды к нему пришла коммунарка из соседней деревни починить сапоги, а он в это время полол на огороде. Вот он и предложил ей: « ... пока я буду чинить тебе сапоги, ты и займись прополкой». На следующий день его арестовали за использование труда батраков и отправили в район. К счастью то ли обвинительные документы толком не оформили, то ли план по арестованным уже перевыполнили, но через три дня он вернулся домой. Начались суровые будни.

    Интересно отметить, что украинцев во всем Федоровском районе было так много, что во время автономизации новообразованных национальных республик СССР его жители обращались в Наркомат с просьбой о создании в Башкирии Украинского Автономного Района. Но эту идею быстро пресекли, а её инициаторам вскоре пришлось вообще уехать из района.

    Семьи, тем не менее, преумножалась, нужно было отделяться, строиться. Несмотря на то, что рядом был большой лес, заготавливать его и строиться, как это было легко сделать при барине, теперь не разрешали, вот так и появились в Юрковке украинские белые хаты – мазанки из корявых бревен жердей, предназначенных разве что на дрова, с соломенными крышами и глиняными полами. Потом Великая Отечественная. Молодежь, первое поколение, родившееся в новой Юрковке, забрали в Красную Армию. Опять удивительно, но никто из наших родных не погиб. Покалеченными, инвалидами вернулись в Юрковку. Начались суровые колхозные будни. Следующее многочисленное поколение молодежи, которая после войны вступила в жизнь, служили в Советской Армии, поднимали казахстанскую целину. Назад в деревню они не возвращались, а селились в ближайших городах или разъезжались по стране.

    Как пример, приведу историю моей семьи. После демобилизации моего отца Трофима Сергеевича Байда в ноябре 1952 г. мы приехали в Юрковку. Жили впятером в хате-мазанке. Нужно было определяться – где и кем работать, а достойных мужиков вокруг в Юрковке и Дедове, несмотря на послевоенное время, было много, конкуренция большая. И ему 28 летнему офицеру – фронтовику нужно было становиться рядовым колхозником. А ведь еще надо было отделяться, строиться, два младших брата должны были вернуться из армии. Деда Сергея предупредили, что поскольку теперь живете впятером, то и подушный налог вырос соответственно. Весной отец поехал в Стерлитамак, искать работу, летом мы были уже вместе, а через 6 лет построили и жили в собственном кирпичном доме в Стерлитамаке.

Юрковка 1955 г. Дом моего деда Сергея Кирилловича Байда

Дети Юрковки, родившиеся после войны, середина 50 годов

(самый маленький на коленях – автор этой статьи)

    Надо сказать, что из новой Юрковки вышли много офицеров, партийных и хозяйственных руководителей: генерал-майор Юрий Яковлевич Нечитайло, подполковник Иван Иванович Байда, капитан авиации Петр Сергеевич Байда, работник аппарата ЦК КПСС Фаина Ефремовна Джиганенко, и еще целый ряд достойных и уважаемых граждан нашей страны. Талантливый, трудолюбивый и красивый народ основал и жил в башкирской Юрковке.

    Сейчас никого из родных основателей Юрковки там не осталось. Мой отец Трофим Сергеевич Байда мечтал после выхода на пенсию вернуться туда и разводить пчел. Купил дом в Юрковке, в восьмидесятые для этого хватало даже пенсии, но заболел, сказалось старое фронтовое ранение, поэтому пришлось переехать в Подмосковье. Здесь в 1990 г. его и не стало. В Юрковке хотел поселиться Григорий Васильевич Осадченко (Байда по матери Вере Евдокимовне). В 1992 году он приехал туда из Кишинева к бабушке Ефросинье Байда. Ему даже начали строить новый дом. Пошел на срочную службу в Российскую Армию, и погиб на военных учениях. А потом из жизни ушли и наши старики. Есть родственники по женской линии, мы породнились с жившими рядом, в соседней деревне, староверами, но я их почти не знаю.

    Сейчас Юрковка начинает жить новой жизнью, но уже с новыми переселенцами. В Юрковке хорошая асфальтированная дорога, провели магистральный газопровод и сетевой газ в дома, еще в начале 90 г.г. всем, кто хотел, провели телефоны. Сейчас Юрковка и близлежащая Грицаевка (бывший хутор) на берегу Ашкадарского водохранилища начинают превращаться в заповедное дачное поселение.

    Юрковка находится всего в трех километрах от Покрово-Эннатского монастыря, который за последние годы стал центром паломничества со всей Башкирии и Оренбуржья. По ходатайству епископа Никона 19 июля 2000 г. Священным Синодом Русской Православной Церкви было благословлено открытие на территории поруганной женской обители Покровского мужского монастыря для возрождения в нём монашеской жизни.

    А монастырь представлял собою в это время одни руины, с них и началось восстановление монастыря. Поэтому монастырь и стал на время мужским, только монахи могли выполнить эту непосильную работу. После и окончания строительных и реставрационных работ монастырь станет женским (десять сестер уже пострижены в монахини), а мужчины уйдут строить себе другое пристанище.

    В настоящее время в монастыре проводятся многочисленные строительные работы: восстановлен храм Иконы Божьей Матери Иверской, храм княгини Ольги, Николо-Бондаревский скит, крестильный храм князя Владимира, большой трапезный храм архангела Михаила.

    С монастырем связана следующая семейная история.

    После разграбления, а потом и закрытия монастыря, мой прадед Кирилл Тимофеевич Байда, который пел в монастырском хоре, принес из храма Иконы Божьей Матери (Иверской), её престольную икону.

    После его смерти, икону хранил Евдоким Кириллович Байда, после, его сын, тоже Евдоким, а с 1975 г. эта икона хранилась у меня. Когда в 90 г.г. началось возрождение храмов, я сам себе дал слово, что, если в Юрковке восстановят хотя бы церковь, то эту икону верну на родное место. Но случилось, так, что я только в 2015 году узнал, что монастырь восстановлен и сразу же написал письмо его настоятелю архимандриту о. Николаю (Чернышеву). В конце января 2016 г. мы встретились в Пушкино и Иверская Икона Божией Матери вернулась в восстановленный храм Иконы Божьей Матери Иверской. Она стала одной из немногих сохранившихся подлинных реликвий монастыря.

Иверская Икона Божией Матери и настоятель Покрово-Эннатского монастыря

архимандрит о. Николай (Чернышев)

Дорога из Юрковки к Покрово-Эннатскому монастырю, всего 3 км

    В июле 1991 г. я, как и обещал моему тогда уже покойному отцу, побывал в украинской Юрковке. Надо сказать, что летом 1949 г. после окончания военного училища во Львове, мой отец Трофим по пути в Уральский гарнизон, посетил Юрковку и узнал там много чего интересного из нашей родословной.

    Я остановился у нашего родственника 90 летнего Андриана Тимофеевича Байда. Это в его огороде находится могила гайдамака Мартына Байда. В судьбе Андриана Байда отразилась вся трагедия нашей страны и драма его личной жизни. Я уже ранее упоминал, что ему какое-то время пришлось прятаться в башкирской Юрковке. И вот рассказ о его жизни.

    О могиле Мартына Байда в огороде. Мартын Байда был сыном нашего потомка Байда (не запомнил его имя) и польской шляхтички. Во время освободительной войны в Греции (1821 – 1832 г.г.) он там воевал. Потом вернулся, но жить простой крестьянской жизнью уже не мог. Жены и детей (неизвестно), у него не было. Начал разбойничать, до сих пор в окрестностях Юрковки ищут его клады. За ним охотились солдаты, и он попал в засаду, был ранен, но сумел добраться до Юрковки и спрятаться в камышах на острове реки Шполка. Через какое-то время это место привлекло внимание из-за скопления стай воронья. Посмотрели и обнаружили его мертвое тело. Так как он считался разбойником и преступником, хоронить его на кладбище у церкви не разрешили, вот и пришлось хоронить в огороде у родственников. В середине тридцатых отец Андриана Тимофей Иванович Байда решил раскопать его могилу. В ней нашли саблю в золотых ножнах с надписью «Гайдамаку Мартыну от греческого кесаря» и мушкет. Саблю Тимофей Байда поехал продать в Торгсин в Черкассы. Через три или четыре дня он вернулся без сабли и совершенно пьяный. Что с ним произошло вразумительно объяснить не смог.

    Через несколько лет началась война. Андриана в Красную Армию не призвали, так как у него был поврежден правый глаз. После боев вблизи Юрковки и её оккупации немцами в его доме неделю скрывался раненый красноармеец, и вовремя ушел. Кто-то донес немцам об этом красноармейце, и они пришли с обыском. Никого не найдя, но сильно напугав Андриана, назначили его бургомистром и пообещали расстрелять, если обнаружат какие-либо нарушения в его работе.

    После освобождения Юрковки Советской Армией, на него опять донесли, как прислужника немцев. Но к счастью его присудили к трудовой повинности с отработкой в новом шахтерском городе Ватутин. На шахте он работать не мог ввиду слабости здоровья, поэтому высаживал лес и городской парк.

    Двойственное впечатление у меня осталось от прогулок по Юрковке и Ватутину. Здесь я пробыл три дня. Утро начинал с купания в реке, проходил мимо могилы гайдамака Мартына, прямо с огородных мостков прыгал в речку. Шел в город. Ватутин образцовый двухэтажный городок сталинской архитектуры. Деревня Юрковка, ровные заборы, добротные дома, полный контраст с тогда бедной башкирской Юрковкой. Для примера, в середине 80, я был зимой в башкирской Юрковке. И вот на моих глазах легковой автомобиль, затормозивший перед деревянным мостом на Ашкадаре, между Юрковкой и с. Дедово, соскользнул в Ашкадар. У деревянного моста не было ограждений и перил. К счастью жертв не было. И это была трасса из райцентра на Мелеуз. А на дорогах в стороне от неё, в распутицу, даже в сапогах, через черноземную жижу, пройти было вовсе проблематично.

    Теперь небольшое отступление. Новое и грядущее время будущих перемен я осознал в украинской Юрковке, в местном магазине. Там я увидел набор инструментов для переплета книг (у меня было много старых книг, которые надо было ремонтировать), хотел купить, но продавщица предупредила, что утеряна часть деталей, - посмотрел, не страшно, восстановлю. Тогда покажите карточку местного жителя, - да я из Москвы. Продать не могу,- но ведь никто этот набор не купит, - ну и что спишем! Набор, позже, мне купил мой дед Андриан. Похожая история у меня случилась ранее еще в мае в Вильнюсе, хотел купить килограмм литовского сыра, отказали. Такая же история случилась уже в июне, в Таллине. Там я увидел «Советскую военную энциклопедию» первые два тома, вышли давно, покупать некому, вот и потерялись на полке. Покажите карточку покупателя, - потребовали русские девушки – продавщицы. Уговоры не помогли, даже презрительно отвернулись. Но было и смешнее. Я завтракал в кафе Таллинского яхтклуба, он был рядом с олимпийской гостиницей, где я проживал. Так вот бочковое пиво там продавали только за валюту, в основном шведскую крону. Правда, в кафе через дорогу такой дискриминации не было. Надо сказать, что на свою московскую карточку в Москве, я так ничего и не купил, прилавки были почти всегда пустые, а в новых коммерческих магазинах её и не спрашивали. «Советская перестроечная торговля», доведенная до абсурда, как предвестник границ будущих независимых государств.

    И еще меня огорчила наша прогулка с дедом Андрианом по Юрковке. Когда мы шли по улице с нами здоровались. Кто это? – Байда такой-то. Потом еще встреча, опять Байда. Показал дома, где жили наши прапрадеды, а теперь живут их прямые потомки, да так мимо и прошли. Так ни с кем и не познакомил. Грустно.

    А в конце августа возникли новые государства, с собственными денежными знаками и государственными границами, и новой экономической политикой – купи, хоть что-нибудь.

    Когда-то святой Великий князь Андрей Боголюбский, ушел из охваченной смутой и борьбой за великокняжеский престол Киевской Руси в дальние лесные Владимирские края и стал основателем будущего Московского Царства, и её преемницы Российской Империи, сплотивших и спасших от исчезновения сотни народов разных национальностей и вероисповедания. Вот так и наши прадеды и деды уходили из родных вотчин Малороссии, как бы уже предчувствуя будущую Великую Смуту, основывали новые поселения, несли и хранили Православную Веру, служили на Благо и Процветание своей Отчизне!

Байда Евгений Трофимович

Пушкино, Подмосковье 2015 - 2017 г.г.

Генеалогия рода >>

О Байде Трофиме Сергеевиче >>