В нашем городе живут люди разных национальностей. Не все знают, каким путем попали сюда их предки. Кто-то ехал добровольно, в поисках свободной земли. Кого-то привозили насильно, под конвоем - отбывать ссылку. Именно последним путем оказались здесь в первой половине XVIII века представители пленённой армии швед-ского короля Карла XII - "каролины".
     Общая история шведов и русских, несомненно, существует уже 12 веков. Как отмечал в 1997 году посол Швеции в России Свен Хирдман, шведы исстари больше и лучше знали русских, чем другие европейские народы, а русские, в свою очередь, были хорошо знакомы с жизнью шведов. В наших отношениях были и периоды мирного сосуществования, и несколько веков активного противостояния на Балтике (середина XVI - начало XIX веков). С начала XIX века конфликты и войны уступили место мирному общению.
     Северная война (1700-1721 годы) послужила причиной утраты Швецией статуса великой державы. После Полтавской битвы (1709 год), в русском плену оказалось более 18 тысяч солдат, офицеров, пасторов, писарей, лекарей, музыкантов и мастеровых из армии Карла XII. Не все они были шведами по национальности, много было уроженцев германских земель.
Шведские пленники рассеяны были по всей России, а в 1711 году большая их часть оказалась в Сибири - в Тобольске, Тюмени, Томске. Историк Н.И. Костомаров писал, что им здесь было лучше "благодаря добродушию губернатора М.П. Гагарина".
     Пленные "каролины" осуществляли и своеобразную культурную миссию в России: строили, консультировали, преподавали, занимались различными ремеслами. Простые солдаты брались за черную работу. Среди пленных офицеров (их было более тысячи) оказались очень образованные люди, которые оставили заметный след в истории России.
По словам Петра I, шведы были полезными людьми для России.
     В 1711-1717 годах на Липецких "железных" заводах использовали труд опытных шведских мастеровых. В.Н. Татищев доносил Петру I, что "без этих иноземцев горнозаводские работы не могут двигаться". Значительная группа (около 1 тысячи) сосланных в Сибирь шведов организовала мануфактуры.
     Капитан Курт Фридрих фон Врех, попавший в плен под Полтавой, с 1711 года отбывал ссылку в Тобольске, где стал давать уроки. Школа Вреха, регулярно работавшая в 1712-1721 годах, приобрела большую известность, как и гимназия пастора Глюка в Москве. Принимались в школу мальчики и девочки с 5-6 лет. Среди учеников были дети немцев, шведов, русских, один монгол и один тунгус. Обучение велось на немецком языке.
     Распространению в Западной Европе новых достоверных сведений о Сибири способствовал шведский офицер Филипп Иоганн Табберт фон Страленберг. Он провел в плену 11 лет (1711-1722 годы), все это время изучал этнографию Сибири, занимался картографией края. В 1721-1722 годах как сотрудник экспедиции доктора медицины Д.Г. Мессершмидта Страленберг проехал по Иртышу до Тары и оттуда через Барабинскую степь проследовал в Томск, Красноярск, Енисейск. Позднее, в 1730 году, Страленберг опубликовал в Стокгольме книгу "Северная и Восточная части Европы и Азии", а также карту Сибири. В своей книге он привел много сведений по этнографии и истории Сибири, а его карта среди изданных за границей карт Сибири была первой, на которой местоположение некоторых городов давалось на основе астрономических наблюдений.
     Шведы содержали гостиницы, торговали, рубили лес, некоторые поступили на русскую службу. Большинство их оставались приверженцами своей конфессии, некоторые перешли в православие, женились на русских девушках, чем существенно улучшили свое положение. Специальным постановлением Святейшего Синода от 18 августа 1721 года шведским пленникам, "которые обретаются в Сибирской губернии и имеют искусство в рудном деле и торгах и в службу Его царскому Величеству присягою обязались вечно, позволить жениться на русских девках и вдовах, без перемены веры, но в веру свою не склонять". Дети от таких межконфессиональных браков становились православными.
     После заключения Ништадтского мирного договора (1721 год) было приказано всех шведских военнопленных, кроме поступивших на царскую службу или принявших православие, препроводить в Военную коллегию и отправить на родину. Высочайшим манифестом шведам, оставшимся в России, предоставлялись одинаковые с другими жившими в стране иностранцами гражданские права и гарантировалась свобода совести. Шведов, женившихся на русских, но не принявших православия, приказано было отпустить в отечество без жен, дав им, однако, срок на год или два одуматься и возвратиться в Россию.
     Во время работы в РГАДА (Российский государственный архив древних актов) наше внимание привлекли документы, где говорилось об отправке шведских военнопленных в Кузнецк в 1711 году: согласно именному указу Петра I "перевести шведских пленников из Азова и Воронежа через Казанскую губернию в сибирские города", из них 500 "рядовых драгун и солдат" отправить в Кузнецк.
     Кузнецкий воевода Дмитрий Борисович Зубов должен был разместить пленников на квартиры и приставить караул из посадских или крестьян, чтобы шведы "дурна не учинили и никуда не ушли". Такой же порядок был и в других городах, куда попали пленные "каролины".
     Известно, что упомянутый нами указ был получен в Кузнецке 25 ноября 1711 года, однако в источниках пока не обнаружено сведений о его выполнении. В случае прибытия в Кузнецк 500 шведских пленных, большинство населения нашего города занималось бы их размещением и охраной.
     И все-таки, попали "каролины" в Кузнецк или нет?
     Точные сведения о появлении шведских пленных в Кузнецке мы обнаружили в переписке кузнецкого коменданта Бориса Акимовича Синявина с томским обер-комендантом И.И. Щербатовым. 18 апреля 1717 года в наш город прибыли высланные из Томска за "винное курение" шведские "полоненики полковой фартермист (? - Ю.К.) Андрей Эдла да прапорщик Еган Розонстроль".
     К ним применили указ Петра I, в котором сказано: с 1 января 1717 года "ежели кто из шведских пленников прилучатца в продаже вина и табаку или в каком воровстве: ссылать в Кузнецк".
     "Винное курение" - это производство "вина", так тогда называлась водка. Как писал историк Н.И. Костомаров, "водка вообще называлась вином и разделялась на сорта: обыкновенная водка носила название простого вина; лучше этого сорт назывался вино доброе; еще выше - вино боярское; наконец, еще высший сорт было вино двойное, чрезвычайно крепкое. Некоторые употребляли тройную или даже четверную, то есть четыре раза перегонную водку и умирали от нее". Водка делалась из ржи, пшеницы, ячменя. Производство и продажа вина были государственной монополией, и желающие этим заниматься должны были оформить откуп и заплатить пошлину. Все платежи в казну рассчитывались в процессе заключения договора на откуп (в том числе и сроки выплат).
     Далеко не всем шведам удавалось заниматься винокурением с прибылью при честном расчете с государством. Поэтому наибольший размах приняло подпольное винокурение и содержание винных подвалов - то есть подпольная торговля спирт-ным. Наказанием за убыток государству служили штрафы и ссылка.
     Не стоит забывать, что в некоторых случаях имел место и произвол чиновников в отношении пленных шведов, о чем свидетельствуют их жалобы. Иногда служилые люди, пользуясь своим нахождением на государственной службе, производили "обыски" в домах, винокурнях, мастерских шведов и крали их имущество. "Каролины" писали жалобы, но не всегда виновных наказывали.
     23 августа 1717 года в Кузнецк из Томска были сосланы прапорщик Абрам Шульц и валетир Александр Вейс Хоупт также за винокурение.
     Не все звания, в которых состояли пленные, понятны в наше время. Что, к примеру, означает "фартермист", "валетир"? Возможно, это младшие офицерские звания.
     Хотелось бы представить, в каких условиях содержались шведские пленные в Кузнецке. Для полной картины найденных документов недостаточно. Известно, что они должны были жить на квартире под караулом. Государственное "кормовое" обеспечение было скудным - 2 деньги в день, пол-осьмины ржаной муки на месяц каждому человеку. Много это или мало? Получалось около 30 копеек и чуть меньше 30 килограммов муки в месяц.
     Этого с трудом хватало на пропитание, а ведь надо учитывать, что, кроме голода, у человека, попавшего в чужие края, много других нужд. Кроме того, положенное "кормовое" обеспечение выплачивалось нерегулярно. Деньги и муку пленный мог впоследствии обменять на что-то или заплатить за покупку втридорога. Его могли и попросту ограбить.
     И не удивительно, что многие "каролины" писали прошения, жалуясь на невозможность прокормиться. Правительство Швеции через высокопоставленных пленных, оставленных в Москве, помогало соотечественникам, помогали и родственники частным порядком. Скорее всего, похвастаться такой помощью могли не все.
     Судя по всему, сосланные в Кузнецк шведы не имели ремесленной подготовки и образования, и им не присылали деньги родственники, раз для улучшения своего материального положения они занялись винокурением. Черная работа тоже была не для них.
     "Кузнецкие" шведы пользовались определенной свободой передвижения. Написав прошение на имя воеводы, они могли на месяц отправиться в Томск под поручительство другого пленного. Русские, находившиеся в ссылке в Кузнецке, имели такое же право. Шведы, жившие в других сибирских городах, тоже могли выезжать за их пределы под поручительство.
     Пленные имели возможность отправлять свои духовные потребности. Именно для этого "кузнецким" шведам нужно было ехать в Томск - как писали они в своем прошении: "в Кузнецке нет пасторов наших, ...и духовных нужд справить некому".
Чем занимались четверо шведов в Кузнецке, пока неизвестно. В зависимости от знаний и умений, они могли либо наняться на работу к местным, либо организовать свое производство. Самый простой способ улучшить свое материальное положение - заняться нелегальным винокурением, а на нем они уже погорели, живя в Томске. На русскую службу поступали немногие. Черная работа, конечно, была тяжелой, но голод мог заставить заниматься ею.
     Жалобы шведов, живших в Томске, содержат свидетельства произвола чиновников, грубости или безразличия со стороны простых обывателей. Подобных документов по Кузнецку пока не найдено, поэтому невозможно сказать, как относились здесь к "каролинам".
     Наше исследование только начинается. Остается много вопросов, требующих ответа: где "кузнецкие" шведы попали в плен, где содержались до 1717 года, как сложилась их судьба после 1719 года (именно этим годом датированы самые поздние найденные нами документы). Кроме того, надо уточнить обстоятельства пребывания шведов в Кузнецке и Томске (условия содержания, занятия, отношение к ним со стороны администрации и общества).
     Благодаря пребыванию в России шведских военнопленных наши народы лучше узнали друг друга. Жители Кузнецка явно были хорошо знакомы с сосланными сюда шведами. Их имена для удобства произношения переиначили на русский манер: Иоганн Розенстраль стал Иваном Ивановым сыном Русостроевым. Да и вообще, сложно представить себе, что иностранцы остались бы незамеченными в небольшом городе.
     Бывшие шведские пленные по возвращении на родину писали о России, в частности о хорошо знакомой многим из них Сибири. Может, и наши, "кузнецкие" шведы, если они благополучно возвратились на родину, оставили воспоминания о годах, проведенных в далекой Сибири. А если кто-то из них захотел остаться в Кузнецке и его потомки живут среди нас?