В произведениях целого ряда средневековых арабо-персидских авторов встречаются сообщения о так называемой „реке славян (нахр ас-сакалиба)”, расположенной где-то на юго-востоке Восточной Европы. Известные науке упоминания „реки славян” связаны, как правило, с общим географическим описанием территории Восточной Европы. В ряде случаев „река славян” рассматривается арабо-персидскими авторами в качестве важного отрезка проходивших через Хазарию транзитных торговых путей. Иногда она определяется как место действия, в котором разворачивались ключевые военно-политические события арабо-хазарской войны 737 г.
В исторической литературе, начиная с середины XIX в., было высказано немало гипотез о локализации „реки славян”, ее привязке к определенной реке или речной системе Восточной Европы. В качестве наиболее распространенных прототипов „реки славян”, выдвигавшихся историками, можно назвать Дон, Волгу и Оку. Для обоснования этих вариантов использовались труды средневековых авторов, в которых в разной связи и различном контексте упоминалась „река славян”.
В настоящее время уровень изученности проблемы позволяет выделить систему основных аргументов, благодаря которым делается вывод о той или иной локализации „реки славян”. „Река славян”, по мнению целого ряда исследователей, – это Дон. Такое заключение основывается прежде всего на сообщении ибн-Хордадбеха о пути купцов – русов и ал-Факиха о пути купцов – славян [Калинина 1986; Калинина 1994; Коновалова 2000; Новосельцев 1990]. Действительно, у обоих этих авторов речь идет о торговом пути, который шел через Черное море, Керченский пролив, Азовское море, „Реку славян” – Дон, переволоку и Волгу и выходил на Каспий.
“Река славян” может рассматриваться как Дон также и на основании сложных, и не всегда однозначных, логических построений А.П. Новосельцева о маршруте похода Мервана в 737 г. Для него главным аргументом в пользу определения именно Дона как „реки славян” является ретроспекция известного сообщения ибн-Хордадбеха о пути купцов-русов, а также упоминание славян и их соседей язычников, захваченных в рабство войсками Мервана у ал-Куфи и ал-Белазури [Новосельцев 1990, 184–187].
На основе тех же сообщений ал-Куфи, ал-Белазури, ат-Табари и Ибн-ал-Асира М.И. Артамонов делает совершенно противоположный вывод о том, что „река славян” – это Волга. Он вслед за З. Валиди-Тоганом и А.П. Ковалевским считает, что „сакалиба” арабских авторов – это не только славяне, но вообще население Восточной Европы – болгары, финно-угры и другие племена. Если это так, то, по мнению М.И. Артамонова, в 737 г. арабы захватили в плен буртасов, которые проживали на средней Волге, вдоль ее правого берега. В то же время „река славян” Ибн-Хордадбеха, по его мнению, это именно Дон, являвшийся частью т.н. „хазарского” пути, по которому путешествовали и купцы-русы, и византийский спафарокандидат Петрона, построивший Саркел в 40-е гг. IX в., и Константин (Кирилл) Философ во время своей религиозной миссии в Хазарию в 861 г. [Артамонов 1962].
С.Г. Кляшторный вслед за Т. Левицким признает в „реке славян” Ибн-Хордадбеха только Волгу и в этой связи считает, что Мерваном в 737 г. в районе излучины Волги были захвачены в плен и славяне и соседние им неславянские племена. Он считает, что в „Китаб ал-футух” ал-Куфи содержится древнейшее упоминание о славянах в Нижнем Поволжье. В его построениях важное место занимают некие горы страны хазар. По его мнению, это Ергени, почти соприкасающиеся с Волгой как раз в районе излучины. Именно через Ергени бежал от Мервана хакан хазар и именно в районе излучины Волги он был настигнут арабами [Кляшторный 1964, 16–17].
И, наконец, С. Дублер, А.Л. Монгайт [Путешествие Абу Хамида…1971, 108–110] и Д.Е. Мишин [Мишин 2002. 39] в качестве реки славян рассматривают Ок, вместе с участком Волги от впадения Оки в Волгу до города Булгара. Эта гипотеза построена на сообщении ал-Гарнати о том, что он в 1150–53 гг. совершил путешествие из Волжской Булгарии в Венгрию и обратно. Поскольку первоначально его путь пролегал через „реку славян”, а двигался он именно на запад, то очевидно, что наиболее вероятным маршрутом его движения было течение Оки от места ее впадения в Волгу к переволокам, соединяющим бассейн Оки с бассейном Днепра.
Анализ основных точек зрения на локализацию „реки славян” показывает, что зачастую противоречия между авторами названных гипотез возникают из-за того, что они берут за основу своих построений разновременные сообщения источников. Таким образом, для того, чтобы понять, о чем именно идет речь в том или ином отрывке, необходимо обратить внимание на хронологию этих сообщений. Можно констатировать, что в зависимости от времени создания источника в качестве „реки славян” могли выступать разные географические объекты Восточной Европы. Всякий раз необходимо обращать внимание и на контекст произведения, в зависимости от которого можно определить, что именно имел ввиду под „рекой славян” тот или иной автор. С достаточной уверенностью можно утверждать, что почти во всех случаях упоминания „реки славян” в арабо-персидской литературе она выступает в разных ипостасях и может быть связана с различными географическими объектами. Вероятно также, что в силу слабой информированности большинства мусульманских авторов о географии Восточной Европы термин „река славян” может носить обобщающий характер и определять не какую-то конкретную реку, а некие комплексные представления о водных торговых путях и народах, населяющих близлежащие территории.
Кроме общих хронологических и контекстных соображений существенное значение для локализации „реки славян” на основании произведения того или иного арабо-персидского автора имеет определение ряда конкретных этнических терминов и географических объектов. К их числу относится прежде всего термин „ас-сакалиба”. Необходимо понять, насколько он связан именно со славянами в том или ином средневековом произведении. От этого зависит ответ на вопрос, обязательно ли искать „реку славян” – „нахр ас-сакалиба” именно в местах проживания славян? Если она действительно связана со славянами, то насколько оправданы предположения о существовании славянского населения на Волге или Дону в 737 г., во время похода Мервана?
Следующим ориентиром, позволяющим скорректировать расположение „реки славян” у ранних арабских авторов, являются „горы”, через которые хакан хазар уходил от войска арабов Мервана. Необходимо попытаться ответить на вопрос, что это за географический объект – Ергени, Приволжская возвышенность, Донецкий кряж или может быть Кавказ? Почему хакан, бежавший из Семендера, а затем оставивший ал-Байду в низовьях Волги оказался в этих „горах”? Если он двигался на север вдоль течения Волги, то никаких гор на пути у него не было. Если же путь кагана лежал на северо-запад, к Дону, то тогда он должен был пересечь степи Калмыкии, Ергени, Сарпинские озера, Маныч и только после этого оказаться в долине Дона.
В любом случае локализация „реки славян” средневековых мусульманских авторов имеет важное значение для реконструкции исторической географии Восточной Европы в хазарское время, позволяет лучше понять географию самого Хазарского каганата и расположение входивших в его состав народов и племен.
Представляется целесообразным рассмотреть соответствующие упоминания арабо-персидских авторов о „реке славян” в хронологическом порядке. Причем за основу построения этой хронологии необходимо взять не время написания тех или иных произведений, а хронологию тех событий или процессов, в связи с которыми средневековые авторы обращали внимание на интересующий нас географический объект. Как можно предположить, такая методика будет наиболее правильной. Даже если произведения, посвященные какому-нибудь раннему событию арабской истории писались достаточно поздно, через несколько сотен лет, все равно их авторы находились в контексте определенной традиции оценки этого события, описания его хода, этногеографической номенклатуры, связанной с этим событием.
Первые сведения о некоем географическом объекте, получившем название „реки славян”, появились в первой трети VIII в. во время второй большой арабо-хазарской войны, в ходе первых попыток непосредственного знакомства арабского мира с территорией Восточной Европы на север от Кавказа. Следующий комплекс сведений, в котором есть упоминания о реке славян, связан с описанием торгового пути купцов-русов, проходившего по сложному речному маршруту из Черного моря в Каспийское в середине – второй половине IX в. И, наконец, хронологически последнее упоминание „реки славян” как определенной географической реалии находится в труде ал-Гарнати в связи с описанием речного пути из Булгара в Киев в XII в.

Исходя из принятой последовательности, в первую очередь рассмотрим сообщения арабо-персидских авторов о походе Мервана 737 г. и связанные с этим событием упоминания о „реке славян”. Известно, что первые произведения, посвященные арабским завоеваниям, – различные „Книги завоеваний” – появились уже в VIII в. До наших дней эти источники в целом виде не дошли, сохранились только отдельные выдержки из них, содержащиеся в трудах более поздних авторов, писавших в IX, X и даже XIII вв. К их числу необходимо отнести Халифу ибн Хаййата ал-’Усфури [Бейлис 2000, 32–53], ат-Табари [Дорн 1844, 86–87; Гаркави 1870, 75–76; Стори 1972, 279; История ат-Табари 1987, 5–7], Ал-Куфи [Кляшторный 1964, 16–18; Стори 1972, 612; Ал-Куфи 1981, 49–51], Ал-Белазури [Гаркави 1870, 37–38; Ал-Балазури 1927], Ибн ал-Асира [Ибн-ал-Асир 1940, 30–32]. Краткие упоминания о походе Мервана на хазар без описания подробностей есть в сохранившихся местах у Я’Куби [Караулов 1903, 55–58; Я’Куби 1927, 7], знают об этом событии Ибн ал-Факих [Караулов 1902, 31] и ал-Мукаддаси [Караулов 1908, 4].
Известно также, что ранние арабские авторы, писавшие о победоносных походах эпохи исламских завоеваний, как правило, сами не были очевидцами описываемых событий и собирали сведения о них по прошествии какого-то времени. Их информаторами были участники событий – арабские воины и офицеры, которые часто не могли представить себе всех масштабов происходившего или были способны только на какой-то узкий, локальный взгляд на событие. Как отмечает О.Г. Большаков, часто участники одного и того же сражения, находившиеся на отдельных участках поля боя, описывали его настолько по-разному, что у современного читателя создается впечатление о том, что речь идет о разных событиях, происходивших в разное время и в различных местах [Большаков 1993, 3–12.]. Тем не менее описание похода Мервана у различных авторов в целом совпадает и, видимо, принадлежит к какой-то одной традиции. Прежде чем перейти к критическому анализу основных гипотез локализации „реки славян” в связи с походом Мервана на хазар в 737 г., сравним основные варианты описания этого похода, сохранившиеся у арабо-персидских авторов.
Как уже говорилось выше, такие авторы, как Ибн-ал-Факих, Я’Куби и ал-Мукаддаси, ничего не знают о маршруте похода и только сообщают о том, что Мерван воевал с хазарами и победил их. Я’Куби в своей „Истории” (умер после 904 г.) пишет о том, что: „В 117 г.х. Мерван ибн-Мухаммад совершил поход в страну турок…” [Я’Куби 1927, 7]. Возможно, что соответствующая часть его произведения, в которой подробнее рассказывалось о походе Мервана, просто не сохранилась. Не менее краток и Ибн-ал-Факих („Книга стран” – писал около 903 г.): „…Потом управляли ею (Арменией – А.Т.) разные лица, пока не стал управлять ею Мерван ибн-Мухаммед. Он воевал земли хазар, и вторгался в них” [Караулов 1902, II, 31]. Возможно, что о походе Мервана в искаженном виде и не понимая сам до конца, о чем идет речь, писал и ал-Мукаддаси: „Я слышал, что Ма’мун ходил походом на них (хазар – А.Т.) из Джурджана, овладел их царем, и призвал его к исламу” [Караулов 1908, VII, 4]. Известно, что хазарский каган был вынужден согласиться на принятие ислама только однажды, в 737 г. после похода Мервана. В данном случае у ал-Мукаддаси перепутано только имя организатора похода, вместо Мервана назван аббасидский халиф Ма’мун, потративший много усилий на подавление восстания Бабека. Очевидно, что ни славяне, ни река славян в данном случае ни одним из названных авторов не упоминаются.
Краткую, но достаточно точную версию описания похода Мервана дает Халифа ибн Хаййат ал-’Усфури в своей книге „Та’рих” („История”) (писал около середины IX в.): „119/737 г. В этом году Марван ибн Муххамад предпринял дальний поход из Арминии. Он проник в ворота алан (Баб ал-Лан), прошел землю ал-Лан, затем вышел из нее в страну хазар и прошел Баланджар и Самандар и дошел до ал-Байд’а, в которой пребывает хакан. Хакан бежал [из города]” [Бейлис 2000, 43].
Ал-Балазури („Книга завоевания стран”, писал в 60-е гг IX в.), отмечает: „…Затем он (Марван) вступил в землю хазар, со стороны Баб-ал-Аллана и ввел в нее Ашда ибн-Зафира ас-Сулами [и] Абу Язида; с ним были (также) цари гор из окрестностей Баб-ал-Абваба. И Марван сделал набег на Славян, живших в земле хазар, взял из них в плен 20000 оседлых людей и поселил их в Хахит. Впоследствии же, когда они умертвили своего начальника и бежали, он (Марван) настиг, и перебил их” [Гаркави 1870, 37–38].
Ат-Табари (автор „Всемирной истории”, родился в 839, умер в 923 г. [Стори 1972, 279], по мнению А.Я. Гаркави писал около 914/15 г.) сообщает: „…и прислал Мервана, который отправился из Сирии с 120000 человек в Армению, пришел на место лагеря, называемого Кисаль, близь Бердаа, начал воевать с царями Армении, подчинил их себе, и завоевал всю землю Армении. Затем написал он приказ к тем войскам, которые были в Баб-ал-Абвабе, чтобы они пришли к нему. Затем Мерван велел созвать войско, взял его и пришел в ущелье, называемое Баб-ал-Аллан, всё убивая, пока не пришел он в Самандар, который есть один из хазарских городов. Так же и войско из Баб-ал-Абваба пришло с человеком по имени Ашд ал-Лям и у Марвана дополнилось войско до 150000. С этим войском следовал он до города Самандара, где живет царь хазарский. Хакан бежал, и Марван отправился дальше, оставив город позади себя, расположился лагерем при Славянской реке, напал на жилища неверных, убил их всех, и разрушил 20000 домов” [Гаркави 1870, 75–76].
Абу Мухаммад Ахмад Ибн А’Сам Ал-Куфи (написал „Книгу завоеваний”, умер в 926 г.) о походе Мервана 737 г. рассказывает гораздо больше и подробнее других авторов: „…Мерван выступил из Сирии во главе 120-тысячного войска, и вскоре достиг Азербайджана. Он остановился в населенном пункте, называемом Касак, расположенном в 40 фарсахах от Барды и в 20 фарсахах от Тифлиса. Он начал уничтожать армянских князей и патриков, пока не принудил их к послушанию и повиновению. Затем он начал двигаться вперед, покоряя одну крепость за другой, пока не завоевал все крепости Арминийи. После этого он направил письмо всем войскам, находившимся в Баб ал-Абвабе, приказав им начать вторжение в страну хазар с целью достижения города Самандара.
…После этого Марван объявил войскам смотр, и выступил в поход. Он вторгся в Баб Аллан, где убивал, брал в плен, и сжигал, и направился на Самандар, а это был один из хазарских городов. Войска муслимов во главе с ‘Усайдом ибн Зафиром ас-Сулами достигли этого города. Вскоре туда прибыл и Марван во главе 150-тысячного войска. У города он перестроил свои войска….
После этого войска выступили и вскоре достигли города ал-Байда, в котором пребывал хакан, царь хазар. …Хакан стал убегать от Марвана, и вскоре добрался до гор.
Марвану и муслимам в стране хазар сопутствовал успех, и они достигли даже земель, расположенных за Хазарией. Затем они совершили набег на славян (сакалиба) и на другие соседние племена безбожников и захватили из них 20 тысяч семей. После этого они пошли дальше и вскоре добрались до реки славян (Нахр ас-Сакалиба). Он вызвал одного из сирийских храбрецов, которого звали Каусар ибн ал-Асвад ал-Анбари…. И сказал ему: „Горе тебе, о Каусар! Ко мне пришел лазутчик, который сообщил мне, что хакан, Царь хазар, направил против нас одного из своих тарханов по имени Хазар-Тархан во главе 40 тысяч детей тарханов. Ты перейди реку прямо перед ними и устрой им засаду с таким же количеством воинов…”.
После этого ал-Каусар сразу же отобрал 40 тысяч человек из числа конных воинов. Затем он разбил их на группы, и сам переправился вместе с отрядом, в составе которого было более тысячи человек.

…В тот же день ал-Каусар выступил против хазар и, когда наступил полдень, он натолкнулся на одного хазарского военачальника с 20 хазарскими всадниками, которые охотились с собаками и соколами. …Ал-Каусар бросился на него, и убил его. Были перебиты так же и бывшие с ним спутники…. Затем ал-Каусар и его воины последовали дальше, и вскоре достигли густой лесной чащи. И когда они расположились на месте, они вдруг увидели дым, исходящий из глубины чащи.
Ал-Каусар спросил: „Что это за дым?” Кто-то сказал: „Наверное, там находятся какие-то хазарские воины”. …После этого ал-Каусар подозвал своих воинов, они сели на коней и направились в сторону дыма. Хазары ничего не подозревали. Ал-Каусар же во главе 40 тысяч воинов продвигался вперед. Они напали на хазар, перебили из них 10 тысяч и взяли в плен 7 тысяч. Остальные бросились бежать от арабов, и укрылись в чащах, долинах и горах…” [Ал-Куфи 1981, 49–51].
Ибн-ал-Асир (1160–1234 гг., „Тарих-ал-Камиль” – „Полный свод по истории”) в целом компилирует других, более ранних авторов. В его работе содержится объяснение причин, по которым каган хазар покинул свою столицу и „бежал” от Мервана. На самом деле он отправился для сбора новой армии, по всей видимости, из числа подвластных ему народов. „…Царь хазар обратился за советом к своим и те сказали ему: …Если ты останешься (здесь), пока не соберешь (войска), то не скоро они соберутся у тебя; …Царь одобрил их мнение, и выступил туда, куда ему посоветовали…” [Ибн-ал-Асир 1940, 31].
На основе интерпретации приведенного выше относительно небольшого по объему набора сведений средневековых источников в исторической науке сложилось несколько ставших уже традиционными направлений реконструкции маршрута похода Мервана и, соответственно, локализации „реки славян”, упоминаемой ат-Табари и ал-Куфи. Наиболее четкое выражение эти направления получили в отечественной науке в работах М.И. Артамонова [Артамонов 1962] и А.П. Новосельцева [Новосельцев 1990], которые, впрочем, во многом опирались на выводы своих предшественников Б.А. Дорна, А.Я. Гаркави, Д.А. Хвольсона, Н.А. Караулова, Ф. Вестберга, Й. Маркварта, З.В. Тогана, Д. Данлопа и др.
Первая часть похода Мервана – от Дарьяла (Баб ал-Аллан) и до Семендера – описана одинаково подробно у всех средневековых авторов и не вызывает разночтений у современных исследователей. Мерван подготовил армию к походу в полевом лагере Касак (Кисаль), находящемся недалеко от Бердаа. Предварительно он обезопасил свой тыл, подчинив остававшихся до того непокорными армянских князей и включив в состав своей армии корпус армянской конницы под предводительством ишхана Армении Ашота Багратуни. Вероятно, армянская конница была полезна во время похода, не зря, по данным Гевонда, по возвращении назад, в Партав „(Мерван), пятую часть добычи и пленных отправил к властителю своему Гешму…. Остальную добычу и пленных Мерван раздал войскам своим; уделил часть Ашоту и другим почетным князьям, дал им рабов и рабынь” [История халифов… 1862; Буниятов 1965, 113; Тер-Гевондян 1977, 91].
Арабы первоначально выступили против хазар двумя неравными по численности отрядами. Больший, под предводительством Мервана, шел через Дарьял (Баб ал-Аллан). Меньший начал свое движение через Дербент (Баб ал-Абваб). Переход Мервана через Кавказ не прошел спокойно, очевидно местное население, прежде всего аланы, оказало ему ожесточенное сопротивление, арабам приходилось „жечь и убивать”, чтобы продвигаться вперед. Возможно, что это сопротивление было организовано не без участия хазар, которые понимали важность обороны горных перевалов, и к тому же являлись в этот период сюзеренами алан. Местом встречи обоих отрядов на территории Хазарии Мерваном изначально был выбран Семендер. Дербентский отряд, двигавшийся напрямую, достиг пункта сбора раньше. Затем туда подошли главные силы Мервана, и армия соединилась. Вероятно, до Семендера серьезных столкновений с хазарской армией у арабов не было, по крайней мере источники ничего об этом не сообщают. Похоже, что и сам Семендер, на то время одна из ставок кагана, был сдан без особого сопротивления.
По данным средневековых авторов общая численность армии Мервана достигла под Семендером 150000 человек. Нужно с удивлением отметить, что эта цифра без особой критики воспринималась и современными исследователями. В то же время известно, что источники, как правило, преувеличивают численность арабского войска. На самом деле арабы выигрывали свои сражения гораздо меньшим числом. В сообщениях арабских писателей о войнах с Византией называются цифры в 20–30 тыс. воинов [Васильев 1900; Васильев 1902]. Очевидно также, что во время длительного похода по территории противника только относительно небольшое войско можно было обеспечить продуктами и фуражом. Фактически арабское войско в походе насчитывало обычно несколько тысяч, реже десятки тысяч воинов [Разин 2000, 109, 112–113]. Даже если принять во внимание важность мероприятия, организованного Мерваном, реальную численность его армии нужно уменьшить до 30–50 тыс. человек.
Так или иначе, проведя смотр войскам под Семендером, Мерван двинулся дальше, преследуя хазарскую армию и кагана. С этого момента начинаются разночтения в трактовке маршрута похода Мервана между различными исследователями. М.И. Артамонов [Артамонов 1962, 219–220], так же как и Ф. Вестберг [Вестберг 1908, 44–45], З. В. Тоган, Д. Данлоп [Dunlop 1954] и С.Г. Кляшторный [Кляшторный 1962, 17–18] полагали, что от Семендера войска Мервана пошли вдоль Каспия к низовьям Волги, где, по их мнению, располагалась столица Хазарского каганата – ал-Байда. Каган не дал генерального сражения и стал уходить от противника на север. В районе Саратова арабы догнали хазарскую армию, переправились через Волгу, убили Хазар-Тархана и уничтожили его 40-тысячный отряд, а самого кагана принудили к капитуляции и принятию ислама.
В основе этих построений лежало следующее умозаключение: ал-Байда – это место пребывания кагана, следовательно, – столица Хазарского каганата. Из более поздних известий арабских авторов известно, что в X в. столицей Хазарского каганата был город Итиль, располагавшийся в низовьях Волги. Таким образом, и ал-Байда располагалась в низовьях Волги, со временем она поменяла свое название и стала называться Итилем. Если это так, то дальнейшие события происходят вокруг „реки славян” – Волги. Эта мысль подтверждалась также сообщением Ибн Хордадбеха о том, что верховья Волги – Итиля находятся в земле славян [Lewicki 1956, 76–77]. Захваченные же в плен славяне – сакалиба восточных авторов, это, по мнению З.В. Тогана, разделяемому в данном случае и М.И. Артамоновым – любые жители Восточной Европы, просто северные народы. Поскольку в том районе Волги, куда по расчетам М.И. Артамонова дошла армия Мервана, в X в. проживали буртассы [Бартольд 1963, 868–869], то, соответственно, в плен арабами были захвачены 20000 буртасских семей [Артамонов 1962, 223–224]. С.Г. Кляшторный в качестве дополнительного аргумента в пользу волжской локализации похода Мервана использует сообщение ал-Куфи о том, что „каган бежал в сторону гор”. По его мнению, это Ергени и Приволжская возвышенность. Именно в том месте, где Приволжская возвышенность ближе всего подходит к Волге, по С.Г. Кляшторному, Мерван и настиг хазарскую армию [Кляшторный 1964, 17].

В отличие от выше названных авторов, А.П. Новосельцев предполагал, что ал-Байда – Белая, это второе название первой столицы хазар – Семендера [Новосельцев 1990, 125–127], следовательно, нет никаких оснований говорить о том, что арабы проследовали к низовьям Волги. Кроме того, поскольку источники сообщают о захвате в плен какого-то славянского населения, а на Волге славян не было, то логичнее предположить, что войско Мервана достигло Дона, где славяне в этот период, по мнению А.П. Новосельцева, действительно проживали. Основанием для отождествления „реки славян” ат-Табари и ал-Куфи с Доном, как считал А.П. Новосельцев, является также описание маршрута купцов русов, сделанное Ибн Хордадбехом в 70-е гг. IX в. Последний, скорее всего, использует термин „река славян” по отношению к Дону [Новосельцев 1990, 185]. Это мнение
А.П. Новосельцева, несмотря на некоторые колебания, разделяют в целом Т.М. Калинина [Калинина 1986; Калинина 1994; Калинина 1999; Калинина 2000] и И.Г. Коновалова [Коновалова 2000].
Таким образом, получается, что после взятия Семендера Мерван со своим войском преследовал кагана через все Калмыцкие степи, достиг Дона, поднялся вверх по Дону как минимум до его среднего течения, если не выше (т.е. до тех мест, где есть леса и высокие берега с оврагами, описанные ал-Куфи), до территории проживания неких славянских племен, там разгромил армию Хазар-Тархана и захватил в плен 20тысяч человек. Оттуда вместе с этими пленными (семейными людьми с детьми и имуществом?) он совершил обратный марш через сухие степи и горные перевалы и вернулся в Закавказье, где и разделил добычу между своими войсками и союзниками. Маршрут похода в таком случае оказывается еще более трудным и длинным, чем в варианте, предложенном М.И. Артамоновым.
Как представляется, в обеих гипотезах есть слабые места и утверждения, не согласующиеся с показаниями источников и логикой военных действий арабов в 737 г. Для того, чтобы показать это, необходимо подвергнуть критике ключевые аргументы, выдвинутые сторонниками рассмотренных точек зрения. К их числу относятся: 1) локализация ал-Байды в низовьях Волги, отождествление ал-Байды и Итиля, а также отождествление ал-Байды и Семендера; 2) представление о том, что войска Мервана действительно захватили в плен настоящих славян, проживавших где-то в районе Среднего или Верхнего Дона; 3) идея о том, что „река славян” и Дон это одна река; 4) представление о горах хазарских как о Приволжской возвышенности или Ергенях.
Неправомерность утверждений о том, что ал-Байда находилась в низовьях Волги и о том, что этот город можно рассматривать в качестве прототипа – предшественника Итиля, достаточно подробно и аргументированно показал А.П. Новосельцев [Новосельцев 1990, 125–127]. Действительно, в источниках нет никаких оснований для того, чтобы как-то объединять эти два города. Различные части Итиля у арабских авторов X в. носили названия Хамлидж, Хазаран, Ханбалык, но никак не ал-Байда. Если Итиль или его прототипы – Хамлидж или Хазаран и упоминаются средневековыми авторами в общем списке хазарских городов, то только в качестве отдельных объектов. Так, например, Ибн Хордадбех перечисляет следующие хазарские города: „…Город Семендер лежит за Бабом, и вся страна за ним во власти хазар” [Караулов 1903, III, 15]. „От Джурджана до Хамлиджа, – столицы Хазарии, лежащей на берегу реки, которая выходит из земель славян и впадает в джуржанское море, – при благоприятном ветре 8 дней плавания. Города хазар: Хамлидж, Беленджер и Бейда. …За Бабом находятся царства Сувар, ал-Лакз, Аллан, Филан и Маскат, царство Сахиб-ас-Серира и город Семендер” [Караулов 1903, III, 17].
В описании маршрута похода Мервана Халифы ибн Хаййата, ал-Куфи, ал-Балазури и ат-Табари также нет никаких прямых упоминаний о Волге и о том, что ал-Байда располагалась в ее низовьях. Мало того, в этих источниках ничего не говорится и о том, что ал-Байда вообще располагалась в низовьях реки или на берегах какой бы то ни было реки. Известно только, что после того, как войска Мервана побывали у этого города, они отправились дальше в глубь Хазарии, преследовали армию хазарского кагана и только после этого, на завершающей стадии похода, перед решительной битвой оказались на некой „реке славян”.
Сообщения арабо-персидских авторов не дают оснований и для того, чтобы вслед за А.П. Новосельцевым объединять ал-Байду и Семендер и представлять их в качестве одного, но по-разному называемого города [Новосельцев 1990, 126]. Четко разделяет ал-Байду и Семендер Халифа ибн-Хаййат: „(Мерван)…прошел Баланджар и Самандар и дошел до ал-Байд’а, в которой пребывает хакан” [Бейлис 2000, 43]. Ал-Куфи пишет о том, что после встречи под Семендером армия Мервана перестроилась и совершила новый переход: „После этого войска выступили и вскоре достигли города ал-Байда, в котором пребывал хакан” [Ал-Куфи 1981, 50]. Очевидно, что ал-Байда – это отдельный от Семендера пункт. В то же время из приведенных сообщений следует, что ал-Байда находилась недалеко от Семендера, переход был недолгим, войска Мервана „вскоре” достигли ал-Байды. Это свидетельство ал-Куфи об отличии и в то же время относительной близости друг от друга ал-Байды и Семендера является дополнительным доводом против гипотезы о тождестве ал-Байды и Итиля. Ведь благодаря ал-Истахри известно, что „…от Семендера до Итиля семидневный путь по пустыне” [Караулов 1901, I, 39]. Такое же расстояние в днях пути дает и Ибн Хаукаль: „…от Семендера до Итиля 7 дней по степи” [Караулов 1908, IX, 107].
Особый интерес вызывают краткие, но не встречающиеся в таком виде у других авторов сообщения Халифы ибн-Хаййата об арабо-хазарских столкновениях до 737 г. От него мы узнаем, что еще в 730 г. Джаррах дошел до хазарского города ал-Байды: „Ал-Джаррах был вторично назначен правителем в сто одиннадцатом году (729–30). Он вступил в Тифлис, затем он совершил набег на хазарский город, именуемый ал-Байда, и захватил его, после чего ушел оттуда. Тогда хазары собрали многочисленное сборище [во главе] с сыном хакана и вторглись в Арминию…” [Бейлис 2000, 40]. Если это сообщение верно, то очевидно, что ал-Байда не находилась в низовьях Волги, а располагалась гораздо ближе, недалеко от Северного Кавказа, возможно на Тереке или Куме. Поход к ал-Байде не требовал такой громадной армии, какая приписывается Мервану, а мог быть осуществлен относительно небольшими силами. В то же время взятие этого города никак не повлияло на военные возможности хазар и только вызывало их ответный поход в Закавказье, стоивший, как известно, жизни и Джарраху, и почти всей его армии.
В более поздних источниках неоднократно встречаются параллельные упоминания ал-Байды, Семендера или Итиля (Хамлиджа, Хазарана). Например, ал-Мукаддаси знает следующие хазарские города: „…Столица их называется Итилем. К городам этой страны принадлежат Булгар, Семендер, Сивар… Хамлидж, Беленждер и Бейда” [Известия о хазарах… 1869, 45]. И далее: „Города при Итиле: Булгар, Семендер, Сувар, Беганд, Кайшава, Байдау, Хамлидж и Беленджер. …Столица области Итиль, а города ее Булгар, Семендер, Сувар, Беганд, Кайшава, Хамлидж, Беленджер и Байдау” [Караулов 1908, VII, 3-5]. Ал-Мукаддаси достаточно хорошо знает и подробно описывает Итиль, Булгар, Сувар, Хазар (не названный в общем списке – вторую половину Итиля), Семендер. Он четко отмечает приморское положение Семендера: „Семендер – большой приморский город, лежащий между рекой Хазар и Баб-ал-Абвабом…” [Караулов 1908, VII, 5]. Остальные города он называет, но не описывает, возможно, что в его время они уже не существовали и их включение в список можно рассматривать только как дань книжной традиции.
В Худуд ал-Алам также есть сведения о хазарских городах, где в качестве отдельных пунктов упоминается Итиль, Семендер и Байда: „Итиль – город, через который посредине проходит река Итиль; он столица хазар и местопребывания царя, которого называют Хазар-тарханом…. Семендер – город на берегу моря, богатый; есть базары и купцы. Хамидж, Баланджер, Байда, Савгар, Хтиг, Лкн, Сур, Масмада – города в стране хазар, все с крепкими стенами, богатые” [Бартольд 1973, 544].

Вообще не знает и не упоминает ал-Байду писавший в начале X в. Ибн-Рустэ, хотя Семендер (Сарашен) ему известен: „Главным городом у них Сарашен, рядом с которым лежит другой город, по имени Хаб-Нела’ или Хабнела’” [Известия о хазарах… 1869, 17].
Ал-Истахри хорошо знает Семендер и подробно описывает его [Караулов 1901, I, 47]. В то же время он сообщает, что „Я не знаю в области Хазар ни одного густонаселенного пункта, кроме Семендера” [Караулов 1901, I, 49]. Других городов он не называет. В то же время его описание пешего пути вокруг Каспия чрезвычайно реалистично. Вероятно, в его время в позднем Хазарском каганате середины X в. другие города между Итилем и Семендером уже не существовали.
Мас’уди, который сам побывал на берегах Каспийского моря, плавал по нему, опрашивал очевидцев [Караулов 1908, YIII, 39] и владел достаточно точной информацией о прикаспийской Хазарии, пишет: „Жители Баб-ал-Абваба терпят неприятности от соседства царства Джидан, подвластного хазарам, столицей которого служит город по имени Семендер, лежащий на расстоянии восьми дней пути от Баба. Теперь он еще населен хазарским племенем, однако с той поры, как он был завоеван в первые времена ислама Сулейман-ибн-Рабия аль-Багалийцем, престол царства был перенесен в Итиль на семь дней пути далее” [Караулов 1908, VIII, 43]. Он также не называет ал-Байду в числе известных ему хазарских городов.
М.Г. Магомедов, уделивший много внимания локализации хазарских городов Прикаспийского Дагестана и установлению их идентичности тем или иным археологическим объектам, предположил, что могло быть два Семендера, один из которых располагался в четырех днях пути от Дербента у берега моря и неподалеку от озера Ак-Гель (Таркинское городище), а второй находился в восьми днях пути от Дербента на Тереке (Шелковское городище) [Магомедов 1983, 56–60]. Сомнительно, чтобы были реальные основания говорить о наличии двух городов с одним названием, двух Семендеров, находившихся в такой близости друг от друга. Тем не менее мысль эта не кажется совсем бесплодной. Возможно, что противоречия в сообщениях арабо-персидских авторов, основывавшихся на не менее противоречивых сведениях своих информаторов – участников арабских походов в Прикаспийский Дагестан –связаны с тем, что у кагана было несколько ставок, которые он менял в зависимости от времени года и колебаний военно-политической обстановки. Это вполне типично и нормально для вождя кочевого объединения1. Поскольку одна из ставок кагана находилась в Семендере или возле него, то Семендер считался столицей, другая ставка могла находиться в ином месте (ал-Байда) и это место тоже могло рассматриваться как столица, и, следовательно, могло ошибочно отождествляться с Семендером.
Таким образом, можно сделать следующий вывод. Ал-Байда и Семендер – это разные города (пункты), расположенные относительно недалеко друг от друга. В ранний период истории Хазарского каганата, в частности, во время арабо-хазарских войн первой трети VIII в., эти города сосуществовали, были известны авторам письменных источников и, вероятно, одновременно являлись ставками хазарского кагана. В поздний период истории Хазарского каганата Семендер продолжал оставаться крупным и густонаселенным городом, с развитой экономикой и торговыми связями, а ал-Байда прекращает свое существование. Вероятно, ал-Байда и во время похода Мервана не была городом в полном смысле этого слова, а представляла собой только укрепленный пункт, крепость, в которой находилась ставка кагана. Когда, после перемещения столицы каганата в Итиль, нужда в ней отпала, она перестала выполнять свои административные и оборонительные функции и уже не существовала как реальный населенный пункт на территории Прикаспийской Хазарии. Только в книжной традиции, в сочинениях некоторых арабо-персидских авторов IX–XI в. продолжает упоминаться ал-Байда наряду с реальными городами – Баб-ал-Абвабом, Семендером, Итилем. Характерно, что у авторов, хорошо знавших этот регион и даже посетивших его лично, таких как Мас’уди, ал-Истахри, ибн Хаукаль, подробно описаны Семендер и Итиль, даны расстояния в днях пути между ними, оценено их экономическое и политическое значение, но ал-Байда даже не называется в качестве известного им хазарского города. Вероятно, располагалась ал-Байда где-то в пределах Прикаспийского Дагестана, севернее или скорее северо-западнее Семендера, в районе междуречья Терека и Кумы или недалеко за Кумой.
Следующим важным ориентиром, который позволял исследователям предложить тот или иной вариант реконструкции маршрута армии Мервана, было упоминание средневековых источников о том, что Мерван вышел „за пределы” страны хазар и, в разных вариантах, либо напал на славян – „сакалиба” и др

Источник: http://islam.in.ua/15/ukr/vg_forum_container/366/visibletype/1/index.html