Осетинские фамилии, как и фамилии других народов, имеют свой длительный процесс становления. Однако, письменные источники, свидетельствующие об этом процессе у осетин весьма ограничены. Поэтому для выявления истории осетинских фамилий большое значение имеют этнографический, фольклорный и лингвистический материал.
Вопросом происхождения осетинских фамилий интересовались видные ученые В.Ф. Миллер, В.И.Абаев, З.Н.Ванеев, Б.А.Алборов. Этой проблеме посвящают отдельные статьи осетинские этнографы, историки, фольклористы лингвисты: Б.А.Калоев, В.К.Тотров, Ф.Х.Гутнов, Р.С.Бзаров, Н.Г.Багаев, А.Х.Бязыров, А.Дз.Цагаева, К.А.Гагкаев, Т.З.Козырева, Т.А.Гуриев, З.Д.Цховребова, Ш.Ф.Джигкаев и ветераны войны и труда К.Т.Кайтов, А.А.Гецаев.
Одним из главных источников при воссоздании истории отдельных осетинских фамилий являются народные фамильные предания, передаваемые из поколения в поколение. Они способствуют осветить такие вопросы, как миграция, формирование этнических групп осетин, их расселение, этнокультурные связи осетин с другими народами Кавказа. Фамильные предания восстанавливают картину родственных связей отдельных фамилий, фамилии - æрвадæлтæ. Они способствуют восстановлению родословных линий вплоть до шестого колена, а иногда и до девятого-десятого. Эти родословные или генеалогические таблицы являются историческими источниками по многим вопросам истории народа.
Весьма ценными исследованиями, показывающими древность осетинских фамилий, длительный процесс их становления, являются работы З.Н.Ванеева "Народное предание о происхождении осетин" и В.А.Абаева "Происхождение осетинских фамильных имен - Царазонта и Агузата".
Следует отметить, что народное предание о происхождении осетин проливает свет лишь на происхождение фамилии Алагирского ущелья, а не всей Осетии.
З.И.Ванеев считает, что по данным народных преданий еще в эпоху Овского царства были известны фамилии древних осетинских родов Сидамон, Царазон, Кусагон, Агузон, Цахилон, которые, судя по преданию, подчеркивали значимость своего происхождения, что нашло отражение и в письменных памятниках, в частности в поэме "Алгузиани" И.Ялгузидзе (И.Габараева), а также надписи в Нузальской церкви. З.Н.Ванеев писал, что "аристократическим фамилиям свойственно производить свое происхождение от какого-нибудь царя или владетеля". Однако, автор не говорит, с кем же именно связывали свое происхождение приведенные им в предании древние осетинские фамилии.
В.И.Абаев в указанной выше работе рассматривает этот вопрос и одновременно уточняет период появления древнеосетинских фамилий. В.И.Абаев дает этимологический анализ пяти древнейших фамильных имен. Так, имя родоначальника фамилии Сидамоновых им возводится к древнеиранскому патрономическому имени Спитамана.
Фамильное имя Кусагон объясняется им так, как толкуется в самом народе - как производное от "Чаша" (куск). Согласно легенде родоначальнику этой фамилии отец оставил в наследие чашу, от чего он и получил имя Кусаг. Фамильное имя Цахил В.И.Абаев считает более позднего происхождения и полагает, что оно идет не от иранского, а субстратного, кавказского мира. Вассо Абаев особо останавливается на этимологии фамильного имени Царазонта и Агузата. Автор анализирует с кем же связывают себя две знатные фамилии народного предания, а именно Царазоновы и Агузовы, которые, судя по преданию, настойчиво заявляли о своем царственном происхождении.
Впервые, как указывает В.И.Абаев, в поэме "Алгузиани" И.Ялгузидзе происхождение своего героя Алгузона связывает с именем великого царя-грека Августа-Кесаря. В.И.Абаев считает, что имя Алгузон образовано от Алгуз с помощью патрономического форманта - ОН. Автор подчеркивает, что народные предания времен И.Ялгузидзе приписывали осетинским "знатным" фамилиям происхождение от византийских или римских императоров. По мнению Вассо Абаева такая генеалогия в народном предании могла возникнуть до монгольского нашествия, когда аланское объединение было самой значительной политической силой на Северном Кавказе, а его правители чувствовали себя на равной ноге с киевскими князьями, хазарскими коганами, византийскими императорами и грузинскими царями.
На вопрос, как называл себя тот аланский правитель, который стал претендовать на звание наследника Цезарей, В.И.Абаев отвечает, что тот должен был к поздне-латинской форме Цаезар прибавить патрономический формант - ОН и, стало быть, называть себя Царазон, т.е. сын (потомок) Цезарей. С перестановкой согласных "Ц" и "Р" Цазарон должно было превратиться в Царазон, оттуда и фамилия Царазонта.
В.И.Абаев считает возможным присвоение аланскими царями наименования Цазарон в Х веке "...Во всяком случае в XII веке это наименование уже существовало. Живший в это время осетинский царевич Давид- Сослан в стойкой народной традиции неизменно именуется Царазон".
В.И.Абаев считает, что анализ фамильных имен Царазонта и Агузата подтвердил высказанную И.Ялгузидзе мысль, что осетинские правители вели свою, разумеется, легендарную родословную от римских императоров (со времен Октавиана Августа все римские императоры принимали титул "Цезарь" и "Август").
На вопрос, как называла себя привилегированная группа средневековых алан, В.И.Абаев отвечает: "...В период консолидации аланского государства их правящая верхушка присвоила себе наименование Царазонта и Агузата, т.е. наследников Цезарей и Августов...
Во все времена люди, рвущиеся к власти или захватившие власть, чтобы придать видимость законности своему господству сочиняли для себя фантастические генеалогии и присваивали себе сверхпочетные титулы, звания, регалии". И осетинский материал подтверждает, что фамилия социальна, что она возникла в определенных социальных слоях и обслуживала интересы данного слоя. Надо отметить, что появление фамилии древнее их фиксаций.
Мы уже отмечали, что З.Н.Ванеев и В.И.Абаев фиксации осетинских фамилий относят к Х-ХП вв.
Фиксацию осетинских фамилии к Х веку относит и известный осетинский фольклорист А.Х.Бязров. Основываясь на найденном в 1888 г. Д.М.Стручковым в верховьях реки Большой Зеленчук, притока реки Кубани, надписи на могильной плите греческими буквами на осетинском языке, расшифрованная В.Миллером, Г.Ф.Турчаниновым, В.И.Абаевым, Б.А.Алборовым. А.Х.Бязров приходит в выводу, что перечисленные в надписи имена составляют родословную знатного покойника - Лаканы цырт, что надпись этой родословной относится к Х веку.
По мнению ряда других ученых фиксацию осетинских фамилии следует отнести к XIII-XIV вв. "Трусовская надгробная надпись, относящаяся к XIV веку уже фиксирует наличие фамилий у осетин. В этой надписи упоминается фамилия Алказовых; тот, в честь которого воздвигнут памятник был "Алхъазаты мыггаг" из рода Алказовых", - пишет лингвист Т.З. Козырева.
На древность осетинских фамилий указывает и известный грузинский лингвист М.К.Андроникашвили. Анализируя грузинский памятник XIII века "Жизнеописание Грузии", где говорится о том, что от преследования монгольского хана Беркея на Северном Кавказе, оттуда на юг бежали осетинские князья Пареджан и Багатар по фамилии Ахсарпакани, приходит к выводу, что встречающееся там фамильное имя Ахсарпакани не что иное как осетинское фамильное имя Ахсартагата, что это фамильное имя встречается в осетинском Нартском эпосе.
Весьма интересные сведения о длительном процессе образования осетинских фамилий дает историк Ф.Х.Гутнов "Согласно родословным, - пишет автор, - фамилии алдаров и баделят ведут начало от имени людей, живших на рубеже XV-XVIвв. Употребление фамилии у феодалов Тагаурии и Дигории стало всеобщим в течение второй половины XVII века - середины XVIII вв., что указывает на длительность и постепенность процесса появления фамилий даже среди привилегированных слоев...
Фамилии долгое время являлись сословной привилегией, и правящие слои сопротивлялись их распространению среди низов... Сначала фамилии утвердились среди алдаров и баделятов во второй половине XVII - начала XVIII вв. Позже они распространились у уазданлагов Куртата и Уалладжира. Крестьяне же в большинстве своем "офомилены" кавказской администрацией в первой половине XIX в."
Известный русский ученый, специалист по ономастике и истории русских фамилий Н.А. Никонов считает, что процесс становления русских фамилий растянулся на шесть столетий, начиная с появления княжеских фамилий с XIV в. и кончая серединой XIX в., когда "... падение крепостного права в России в 1861 г. вынудило в числе прочих реформ "офамилить все население страны".
Фамилия - по определению Н.А.Никонова - это имя семьи, объединяющее членов агнатической, кровнородственной группы и передаваемое наследственно дальше двух поколений. Эту же мысль подтверждает другой русский ученый. "...одной из самых характерных примет фамилий является то, что она представляет собой такую часть наименования, которая переходит из поколения в поколение, т.е. является постоянной частью в наименованиях представителей того или иного рода, в то время как другие составы наименований (имя и отчество) изменяются из поколения в поколение".
Но не у всех народов обнаруживается такая модель образования фамилий. В отличие от этого восточноазиатская антропонимия обнаруживает большое разнообразие вариантов, о которых подробно говорит в своей статье М.В.Крюков.
У многих народов Востока и по настоящее время фамилия не передается по наследству, а меняется по имени отца. Какова же структура образования осетинских фамилий? Осетинская фамилия - мыггаг - представляет собой родственную группу, состоящую из одной или нескольких патронимий (фыдыфырт), ведущих свое происхождение от общего предка. Это люди одной кости и крови, как говорят в народе, так как имеют общее происхождение, вышли из одной семьи. База фамилии - семья. Об этом свидетельствует ее латинский эквивалент, по которому термином фамилия обозначается семья. От латинского его заимствовали другие народы, в том числе и русские. Осетинский мыггаг соответствует русской фамилии в значении более широкой родственной группы, чем семья - бинонтæ.
В отдаленном прошлом люди жили большими нераздельными семьями. Обычно одной семьей жили семейные братья со своими родителями. Каждая такая семья имела свое наименование, связанное с именем главы семьи. В редких случаях семья получала свое наименование от имени главной хозяйки. Это случалось при ранней потери главы семьи и при большом авторитете среди окружающих главной хозяйки.
С течением времени эта большая семья разрасталась, совместная жизнь становилась затруднительной из-за стремления отдельных членов ее к выделению и ведению самостоятельного хозяйства и семья распадалась.
При возможности, выделившиеся семьи селились поблизости друг от друга. Но и эти выделившиеся семьи со временем превращались в большие и они тоже делились.
Так образовывалась группа кровных родственников, образовавшаяся от раздела одной первоначальной большой семьи. Такая группа кровных родственников называлась "фыды-фырт". Само наименование говорит за себя - это дети одного отца. Обычно фыды-фырт наследовал имя главы той большой семьи, из которой они выделились.
Шло время, фыды-фырт разрастал, внутри него появлялись новые, получившие свое наименование от имен тех больших семей, в результате раздела которой образовывалось это новое фыды-фырт. Таким образом, фыды-фырт более крупная кровнородственная группа, чем большая неразделенная семья - æнæуæрст бинонтæ.
Более крупная, чем фыды-фырт, кровнородственная группа у осетин называется мыггаг (фамилия). В него входят отдельные кровнородственные фыды-фырт, как более древнего, так и последующего образования. Число их разное в разных фамилиях. В том случае, если число входящих в мыггаг фыды-фырт небольшое и они селились поблизости друг от друга, наименование данного мыгтаг сохранялось за всеми его членами. Но бывали случаи, когда определенная часть данного мыггаг получала новое наименование, новый мыггаг. Это особенно часто наблюдапось в случаях кровной мести.
Согласно обычая кровной мести кровник не имел права оставаться жить на прежнем месте и, боясь преследования кровника, переселялся куда-нибудь и менял свою фамилию. Семья его начинала носить его имя и со временем потомство его наследовало это наименование, хотя каждая такая семья помнила свою прежнюю фамилию и память об этом передавалась из поколения в поколение. Однако образование новых фамилий внутри старых не всегда было связано с обычаем кровной мести. Зачастую, когда разросшиеся фыды-фырт поселялись в разных местах, они давали начало новой фамилии от наименования своего фыды-фырт, т.е. имя предка данной фыды-фырт превращается в новый мыггаг Но в тоже время представители данного фыды-фырт помнили свою прежнюю фамилию. Таким образом с течением времени у осетин появляется более широкая родственная группа - æрвадæлтæ, охватывавшая эти родственные фамилии, некогда имеющие общего предка. Эти родственные фамилии помнят о своем общем происхождении и поэтому браки между ними запрещались.
Характеризуя этимологию данного слова В.И.Абаев отмечает, что общеиндоевропейское слово "брат" (древнеиранское brata, древнеиндийское bhuata, осетинское rvad) имеет в осетинском (в иронском) значение не родного брата, а члена того же рода, родича. Для обозначения же родного брата создано новообразование æфсымæр (буквально единоутробный).
Автор правильно указывает, что новые слова, обозначающие понятие "родной брат", появились тогда, когда возникла необходимость выделить родных братьев из всей массы членов рода. Однако следует отметить, что термин æфсымæр долгое время выражал не только родного брата, но и более отдаленного родственника по отцу.
В.И.Абаев указывает также, что в греческом языке слово, соответствующее осетинскому "рвад" обозначает не брата, а члена фратрии, т.е. родового союза. И в осетинском языке термин "рвад" обозначает не только родич, в данном случае однофамилец, но и члена более широкого родственного объединения. Так, например, "рвад" называют друг друга не только однофамильцы Гаглоевых, но и представители ряда других фамилий Санакоевых, Габараевых, Галавановых и Ванеевых, которые считают себя с Гаглоевыми кровными родственниками, имевшими в прошлом одного общего предка.
Следует отметить, что из членов мыггаг исключались жены, поскольку они бывали представителями другого мыггаг.
В приводимых нами фамильных преданиях немало сведений о фамилиях - ?рвад?лт?. Как правильно отмечает З.Н.Ванеев "... у осетин имело место явление, когда под одним фамильным наименованием объединены группы, между которыми кровного родства не было".
Нами приводится ряд преданий, когда одна фамилия превращалась в æрвадæлтæ - другой на основе поручительства "æрмыдзыд" или обычая "сæхи иу бауазæг кодтой". Эта тоже одна из форм поручительства, когда одна фамилия ищет помощи, защиты у другой и затем начинает считать оказавшую ей помощь фамилию своим æрвадæлтæ. В фамильных преданиях встречаются сведения и о том, что две переселившиеся куда-то далеко фамилии на новом местожительстве начинали себя считать æрвадæлтæ, хотя между ними не бывало кровного родства. Целью было выглядеть мощнее в глазах
окружающих, оказывать помощь и поддержку друг другу.
Чаще всего покровительства у другой фамилии искали кровники. Приведем несколько примеров: Тедтоевы стали кровниками односельчан в с. Кадгарон и переселились в Суадаг. Там их хорошо приняли Бритаевы, поэтому Тедтоевы Бритаевых начали называть своими æрвадæлтæ. Персатæ и Дзарастæ считаются по преданию фамилиями-æрвадæлтæ по покровительству.
Персатæ, спасаясь от преследования кровника, переселились из Южной Осетии в Северную и поселились в с. Дзинага. Они попросили покровительства у проживающих в этом селе Дзарастæ. Дзарастæ взяли их под свое покровительство и после этого эти две фамилии начали считать друг друга æрвадæлтæ.
Бораевы и Тохсировы были кровниками и себя поручили Бицоевым. Бицоевы приютили их и поэтому эти две фамилии Бицоевых начали считать своими æрвадæлтæ. Примером æрвадæлтæ по покровительству считаются фамилии Макиевых и Гаглоевых.
По преданию фамилии Хаймановы, Сабеевы, Найфоновы, проживающие в с. Гулар, дали клятву быть æрвадами и выполнять все то, что выполняют по отношению друг к другу æрвадæлтæ по крови.
Саккаевы и Секинаевы выстрелом из ружья между собравшимися представителями этих двух фамилии дали клятву быть друг для друга æрвадами.
Æрвадами по поручительству, присяге, а не по крови считаются по преданиям и следующие фамилии: 1. Нафиевы - Гатциевы - Тетцоевы; 2. Тургиевы - Гетоевы - Ожиевы; 3. Кубаловы - Кибизовы - Калуховы - Саккаевы; 4. Золоевы - Етдзаевы; 5. Тегаевы - Телакуровы и др.
В приводимых нами фамильных преданиях встречаются и другие примеры, говорящие о том, что разные фамилии становились æрвадами по поручительству. Но такое явление встречалось сравнительно редко. В основном же, как мы уже отмечали, мыггаг образовывался из нескольких родственных фыды-фырт.
Мыггаг обозначает понятие фамилия, а не род, как это считали до недавнего времени.
Такова структура образования фамилии у осетин.
Наиболее богатым источником образования фамилий у всех народов являются личные имена первопредков. Поэтому как правильно подчеркивает в своей статье известный лингвист К.Е.Гагкаев "Состав и функции осетинских личных имен" личные имена имеют бесспорное значение для истории языка и истории народа, указывает на некоторые исключительно важные культурно-исторические связи народов.
По мнению А.В.Суперанской "Каждое имя имеет свою историю, "биографию", географическое распространение и национальную принадлежность. Оно может заимствоваться в другие языки, видоизменяясь в них".
Говоря об осетинских собственных именах, В.И.Абаев отмечает, что осетино-алано-скифские личные имена представляют благодарный материал для сравнительно-исторических этимологических изысканий, благодаря чему в большинстве случаев легко определяется их конкретное значение. Хорошей иллюстрацией этого являются его работы по этимологии собственных имен Нартского эпоса.
В.И.Абаев подчеркивает, что в настоящее время наряду с осетинскими именами бытуют имена заимствованные у других народов, но они настолько привились, что об их происхождении из другого языка можно говорить лишь в историческом аспекте.
Множество имен распространенных у осетин по своему происхождению греческие или латинские, персидские, византийские, арабские, монгольские, русские, грузинские, тюркские. Наличие тюркских личных имен в антропонимии осетин В.И.Абаев считает наследием соседства средневековой Алании с такими мощными тюркскими народами, как волжские болгары, хазары, половцы. Они могли быть источником антропонимии осетин. Основных типов этих имен, как указывает ученый, два: двухкомпонентные имена и имена односоставные. В двухсоставных именах во второй части выступают одни и те же элементы: титулы или почетные звания: бек, бий, гирей, батыр, хан, хъан и названия металла, камня-булат.
О значении личных имен в образовании фамилий писал и известный лингвист Б.А. Алборов. Фамилии получают свое наименование от имени родоначальника. Если родоначальник имеет братьев, то имена этих братьев тоже иногда дают наименования новых фамилий.
Иногда сыновья отказываются от фамилии своего отца и дают по своим именам наименование своей фамилии. Это происходит в настоящее время, происходило и в недалеком прошлом, тогда, когда сыновья боятся кровной мести родственникам, носящим фамилию их отца. Иногда кровники получают фамилию своего защитника от кровной мести.
В прошлом низший класс получал свое фамильное название от владетеля этих классов. Чаще всего фамильное название передавал мужчина, но бывали случаи, когда дети носили фамилию своей матери. Так, известные герои песни "Асланбека", а именно Асланбек и Будзи называются Цæлоны фырттæ - сыновья Цалона, т.е. женщины из Цалоевых. Название по фамилии отца было гораздо почетнее, чем пофамилии матери...
Известный фольклорист А.Х. Бязыров, касаясь фамильных имен Бязыртæ и Бестаутæ пишет, что на Северном Кавказе соседями осетин с начала нашей эры являются карачаевцы, балкарцы, кумыки, ногайцы. Эти народы говорят на родственных языках, относящихся к тюрско-татарской группе. Между осетинами и указанными народами были тесные экономические и культурные связи.
Свидетельством этих связей являются заимствованные друг у друга слова. К числу заимствованных слов относятся и собственные имена.
Часть собственных имен образована от названия какого-нибудь качества предмета или от названия самого предмета. Например, Ахсар (сила), Фидар (крепость), Петр (по-гречески камень), Софья (по-гречески ум), Уарди (по-грузински цветок), Чермен (по-татарски дворец и т.п.).
А.Х.Бязров приводит примеры личных имен, образованных от социальных терминов: Пси (по кабардински князь), Граф - барон и т.д.
У татарских народов к собственному имени прибавлялись социальные титулы: хан, бек, бей: Амырхан, Асланбек и т.д. Из таких составных имен в Осетии часто образовывались фамилии. В составе сложных имен встречается и термин хъан. По справедливому указанию автора этот термин вошел в состав имени на основе существования обычая у народов Северного Кавказа отдавать мальчика на воспитание в чужую семью. Отданного на воспитание мальчика называли хъан. У осетин встречаются имена: Темирхан, Хъанболат, Хъантемыр и др.
У кумыков, карачаевцев и балкарцев князей называли титулом бий. Этот титул также вошел в состав сложных имен, встречающихся и у осетин: Мысырби, Хазби, Биаслан, Биазыр и др. В состав многих имен вошел термин хъази (арабский, означающий чиновник, судья). К ним он относит Хъазыбег, Хъазболат, Хъази и др. По мнению автора и в фамильном имени Биазырта прослеживается социальный термин "би", который прибавился к мужскому имени Азыр. Говоря о фамилии Бестаутæ, автор полагает, что термин "тау" в осетинский попав из татарского, где он означает гора, скала, вошел в состав фамилии Бестаутæ.
Начало изучению осетинских собственных имен положил В.Ф.Миллер в 80-х годах XIX века в связи с изучением этногенеза осетин. Он первый обратил внимание, что осетинская ономастическая система закономерно продолжает древнеиранскую. Вслед за В.Ф.Миллером, как было отмечено выше, В.И. Абаев в историческом плане рассмотрел дошедшие до нас аланские и вообще иранские собственные имена у осетин.
Первой научной работой, посвященной специально изучению современной осетинской антропонимии является статья Г.Моррисона "Осетинские фамилии и личные имена", напечатанная в журнале института языкознания Римского Университета за 1951 год.
В этой статье он рассматривает этимологию имен и фамилий как осетинских, так и заимствованных. По мнению Т.Моррисона все же собственные осетинские имена и фамилии занимают ведущее место. При их рассмотрении автор, прежде всего, обращает внимание на образование фамильных имен.
Он объясняет основную формулу именования у осетин: сначала идет фамильное имя, за ним имя отца (по автору "родовое имя"). затем имя самого лица, например: Дзагурти Дзабой фырт Гуыбыди (Дзагуровых Дзабола сын Губади). Формула женского имени отличается только тем, что вместо слова сын - фурт вставляется слово кизга.
На формуле именования у осетин остановился А.Агнаев в своей статье "Об осетинских фамилиях", в которой автор пишет: "Осетинские фамилии, имена и отчества с древних пор пишутся последовательно: фамилия ставится в родительном падеже множественного числа, а потом отчество в родительном падеже, после этого идет имя в именительном падеже. После имени отца обязательно указываем на пол (сын или дочь).
Исследователи личных имен обратили свое внимание и на то, что многие личные имена утратили то значение, которое они имели при своем возникновении и носителями этих имен никак не осмысляются и, как мы уже отмечали, весьма сложно бывает установить этимологию многих из них. Особенно это касается заимствованных имен.
Как правильно указывает К.Е.Гагкаев почти каждое такое имя послужило базой для образования большого количества местных вариантов, образующих как бы все вместе одно гнездо личных имен. В качестве примера автор в упомянутой нами статье, приводит имя Андрей - от которого образованы в осетинском Андрей, Андыри, Андро, Андо, Анди и пр., Георгий - Георги, Геор, Гиуæрги, Джиуæр, Джордж и пр.
Исследователем замечено, что фамилия и имя человека обычно несут на себе определенный этнический оттенок, что этническая специфика антропонима довольно устойчива. К.Е.Гагкаев обращает внимание на разные способы образования прозвищ и псевдонимов у осетин.
В "Справочнике личных имен народов РСФСР (М.,1965 г.) помещена статья М.И.Исаева "Осетинские имена", куда вошли как мужские, так и женские имена, встречающиеся у осетин.
Специальную работу осетинским именам посвятил В.Г.Цогоев "Осетинские собственные имена".
Подробная классификация осетинских собственных имен дана в работе Зои Исаевой "Осетинская антропонимика", в которой она наряду с древними осетинскими именами останавливается и на заимствованных у других народов собственных именах. Автор приводит данные, свидетельствующие о том, что у осетин, как и у других народов, собственные имена связаны не только с миром животных, они отражают также наименование местности или этнонима, наименований занятий, профессии, прозвища, указывает на отдельные внешние признаки человека, черты его характера и т.п.
В вышеуказанной работе Б.А.Алборов дает следующую классификацию осетинских имен:
1. Наидревнейший вид мужских и женских имен - это ласкательное обращение к отцу и матери - так называемые детские названия отца и матери членов семьи мужского и женского пола: Дада, Нана, Додо, Чендзе и др.
2. За ними следуют имена, образованные из прозвищ - названий животных, птиц и т.д., причем эти имена более распространены среди мужчин, чем среди женщин: Куыдзи, Калман и др.
3. За этими по древности следует считать имена, обозначающие различные орудия труда и различные качества: Дзагур, Цæрай и др.
4. Рядом с настоящим именем давали еще дополнительно прозвище на основании каких-либо характерных черт, которые постепенно могли превратиться в самостоятельное имя: Мæнги, Гуйма.
5. С принятием христианства и мусульманства. наряду с древним народным именем, стали появляться христианские и магометанские имена, Борис (Бимболат) и др.

Формантами имен служат: турецкого происхождения:
1. би из бай - богач - Барысби, Урысби;
2. Темур - железо: Ахтемур из Актемир (белое железо), Бтомыр из Битемур - богатое железо;
3. Тас - камень - Тасо, Ботас (богатый камень), Батыр, Мансыр.
Поскольку имя древнее фамилии, т.е, фамилии произошли от имен, в фамилиях нашло отражение эта классификация имен. По нашим наблюдениям в осетинских фамилиях имеются такие, которые указывают на связь с животным миром - Æрсойтæ, Бирæгьтæ, Цæргæсатæ, Гæдиатæ, Саукуйтæ, Куыдзæгтæ и др.
Многие осетинские фамилии связаны с местом жительства - Куырттатæ, Дыгур, с этнонимами - Ногайтæ, Туркантæ, Гуырдзыбетæ и др., с социальным положением и профессией: Æлдаратæ, Азнауртæ, Диамбегтæ, Диакъонтæ и др.

У осетин имеются фамилии, образованные от прозвищ:
Гæриатæ, Квезертæ, Зæгæлатæ, Скъоттатæ.
Многие осетинские фамилии указывают на какой-то внешний признак человека или черту характера - Саухалтæ, Бурхалтæ, Фидаратæ, Æхсертæгкатæ и др.
Многие осетинские фамилии образованы от заимствованных имен - Хæмæтхъанатæ, Хангеритæ, Темырхъантæ, Тотырмазтæ и др.
Однако не все имена поддаются этимологии. В этой связи вызывает интерес статья Нафи Джусойты "Что означает компонент "хуы" в осетинских фамилиях".
В начале осетинских фамильных имен часто встречается компонент "хуы". Известны такие фамилии в Южной Осетии: Хуы-гатæ, Хуы-батæ. Хуы-биатæ. Хуы-бызтæ, Хуы-бецтæ. Хуы-былтæ, Хуы-джетæ, Хуы-цызтæ; в Северной Осетии: Хуы-тъинатæ, Хуы-цъистатæ, Хуы-тъиатæ, Хуы-циатæ, Хуы-тыгтæ, Хуы-рымтæ, Хуы-сантæ, Хуы-мартæ, Хуы-дзиатæ, Хуы-гистатæ, Хуы-диатæ, Хуы-джитæ, Хуы-далтæ, Хуы-дартæ, Хуы-читæ, Хуы-риатæ, Хуы-змиатæ и др.
Фонетические варианты компонента "хуы" (ху, хо, ха, хуа, хе) встречаются в фамильных именах других осетинских фамилий. Например, Хо-зитæ, Хо-сантæ, Хо-сонтæ, Ха-батæ, Ха-дзитæ, Ха-натæ, Ху-ймонтæ, Хуа-донтæ, Ху-тæ, Хо-стантæ и др.
Вызывает интерес, что означает данный компонент в составе фамильных имен. Трудно поверить, что во всех этих фамилиях он связан с названием свиньи - хуы. Нужно отметить, что не во всех осетинских фамилиях "хуы" составляет самостоятельный компонент, например, в фамилии Хуымæллæггы, где фамилия произошла от названия "хуымæлæг" (хмель)...
Если бы компонент "хуы" означал название животного, то он вряд ли бы фигурировал в таких фамилиях, как Хуыбатæ, Хуыбиатæ, в которых "бай" и "би" являются тюркскими словами, означающими "князь", "феодал". Вряд ли допустимо, чтобы представители этих фамилий одновременно называли себя и названием данного животного и князьями.
В некоторых фамилиях встречаются компоненты - эпитеты. Например, Лохтæ и Сау-лохтæ. В фамилии Сау - лохтæ, сау - означает черный, но он употребляется не в значении плохой, поскольку эпитет "сау" в народной словесности является показателем не цвета, а чем-то хорошего, возвышающего.
И компонент "хуы" в осетинских фамилиях означает то же самое и идет от иранского "ху", означающего хороший, добрый.
Вассо Абаев в своей работе "Скифский язык" показал, что "ху" в составе сложных скифских слов встречался в виде компонента-эпитета, как например: ху + стана (хæрз + конд), ху + фарна (хæрз + фарн), ху + меу (хæрз ми), ху + дайна (хæрз дин), ху + уац (хорз + уац, уас) и др.
Этот эпитет вошел и в состав собственных имен. От этих собственных имен образовались фамилии. Но со временем было забыто содержание эпитета "ху". поскольку он был заменен термином "хорз".
В приводимых Вассо Абаевым скифских словах не только начальный компонент-эпитет, но и вторые части являются словами определенного значения; фарн, уац, дин и т.д. Возможно, что и в осетинских фамилиях с эпитетом "ху" вторые части фамилии имеют свое важное значение, что, видимо, выяснят лингвисты.
Значение некоторых из них ясно. Например, в фамилии Хуыга(й)тæ первый компонент означает хороший, а второй - определенную породу крупной рыбы (гайта), Хуы-батæ, Хуыбиатæ - хорошие князья, Хуы-былтæ - имеющие хорошие уста, наподобие русского златоуст, грузинского - окропири, Хе-станта - это фамильное имя непосредственно связано со скифским языком и означает хороший стан, хорошее настроение. Возможно, фамилия Хуы-тьинатæ произошла от хорз + тин (белка). Как выясняет Вассо Абаев, "тин" тюркское слово, означающее "белка". Фамилия Хуыдиатæ также имеет скифское происхождение, Хуы + диата (хорошая религия), а фамилия Хута образована из эпитета "Ху" и показателя множественного числа "та". Весьма интересно фамильное имя Хуа-дон-та. Здесь ясны оба компонента: первый от слова хорз (хороший), второй - дон (вода).
"Таким образом, можно сказать, что начальный компонент "ху, хуы, хе, хуа, хо" в осетинских фамилиях означает "хороший, добрый". В скифский период он был ласкательным эпитетом в собственных именах, а от этих имен произошли фамилии. А это означает, что традиции скифской ономастики дошли до нас, правда, больше в составе фамильных имен, а иногда и в собственных именах. Еще недавно одного из Зассеевых звали Хуыбег. В нашем ансамбле песни и танца долгое время работала гармонистка Цавкаева Хуме. Все это говорит о том, что какую-то маленькую культурную традицию скифов осетины сохранили до наших дней" .
Здесь уместно привести отрывок из статьи Г.В.Цулая "Об абхазской антропонимии". "Ряд своеобразных, уже полузабытых абхазских антропонимов приводит академик Н.Я.Марр в работе "Из лингвистической поездки в Абхазию" (1913 г.): Асу-ху, Абда-ху, Джансы-ху (вариант Къеранты-ху), Ма-ху, Рамизы-ху. Н.Я. Марр сделал также попытку морфологического анализа публикуемых им мужских имен, выделив в них слово-ху, якобы означающее "удел" (Н.Я. Марр, О языке и истории абхазов, Л., 1938, с.57)...
***
...В XIX в. и раньше в этническую среду осетин вливались некоторые грузинские, балкарские, кабардинские, вайнахские элементы.
Так, по народным преданиям Митцитæ по происхождению Джапаридзе из Западной Грузии. Дарчиевы, Хамицаевы, Церекаевы тоже считаются выходцами из Грузии. По преданиям Базиевы, Джераевы, Гацалаевы, Ортабаевы, Беккузаровы выходцы из Балкарии, Дзарахоховы - из Ингушетии, Апаевы - из Чечни, Нафитæ - из Кабарды и др.
Шел и обратный процесс миграции осетин в Грузию, Балкарию, Кабарду, Ингушетию.
Ксуисские Нукрадзе по происхождению считаются из осетинской фамилии Гобозтæ. Раньше они жили в Знаурском районе, Чочели считают свое происхождение из осетинской фамилии Цоцитæ, Гобеджишвили - от осетинской фамилии Гобетæ и т.д.
По сообщению А.И.Мусукаева кабардинская фамилия Буговы по происхождению осетинская. Она образовалась из осетинской фамилии Зыкъуыртæ. Одна ветвь этой фамилии получила фамилию Шеретлоковы.
А.Н.Мусукаев приводит народное предание о родстве осетинских фамилий Дадтетæ, Ахатæ, Амотæ с карачаевской фамилией Боташевы.
Согласно этого предания в осетинском селении Махческ проживали три брата из фамилии Дадтетæ. Братьев звали Амо, Ако и Аха. Кто-то похитил их сестру. Братья погнались за ними и убили одного из похитителей. Боясь кровной мести, они переселились из Махческа. Амо поселился в Кабардинском селе Ерокко и от него пошла фамилия Амоевы, Ахо поселился в Лескене и от него пошла фамилия Ахатæ, а Ако поселился в Карачае и от него пошла фамилия Боташевы.
По сведениям А.Н.Мусукаева кабардинские Мендоховы тоже по происхождению осетины. Предки их из Алагира.
По сведениям того же А.Н.Мусукаева балкарские фамилии Газаевы, Керменовы считаются родом из Осетии.
Осетинскими по происхождению являются и другие балкарские фамилии: Атабиевы, Кобановы, Гузеевы, Кундуховы, Глашевы, Гасиевы, Мусукаевы, Цораевы, Чочаевы, Музиевы, Гоценаевы (Хучинаевы), Кубадиевы.
С другой стороны ряд осетинских фамилий вышел некогда из балкарских, например, Асановы, Баевы, Цалаевы, Базиевы, Нафиевы, Гулдиевы, Гацилаевы, Ортабаевы, Мистуловы.
Предком ингушской фамилии Дударовых был Арслан, который бежал к своим родственникам. Кстати, осетины Дударовы издавна имеют родственные связи с ингушами.
Осетинское происхождение имеют ингушские фамилии Цуровы, Льяновы, Хаматхановы, Бедоевы, Гайтовы, Таучиевы, Тариевы и многие другие.
Известно, например, что все поколения ингушей Цуровых хорошо знали осетинский язык, продолжали поддерживать родственные связи с однофамильцами осетинами. Более того, старики ингушей Цуровых, собираясь на обсуждение важных вопросов, говорили, согласно принятой традиции, на осетинском языке..